Городков Евгений - Проводник
Ветер гнал по воде мелкую рябь. Течение подхватывало ее, уносило дальше, вниз, создавая на поверхности реки причудливые формы и очертания. Вода была спокойная. Даже у берега можно было увидеть песчаное дно. Незамутненное. Живое. Оживлённое бликами солнца. Раскрашенное отражением осенней листвы от нависающих над водой крон. Здесь всегда было спокойно.
Камень, на котором он сидел, Алексею понравился сразу. Всегда теплый, он уютно расположился в тени ярко-красного клёна. Сидеть на нём было удобно. Или это уже стало привычкой? Казалось бы, так недавно Алексей впервые увидел эту реку. Увидел то, что видит сейчас. С этого самого места. Пейзаж не менялся с тех пор. Берег, песчаный под ногами Алексея, вдалеке, вдоль реки становился галечным. Деревья постепенно отступали от воды, как будто боялись её, сторонились, стремились её не касаться. На горизонте река делала резкий поворот. Галька сменялась крупными отломками скальной породы, а сами изрезанные ветром скалы нависали над всё ускоряющимся в нижнем течении потоком. Другой берег, скрытый плотным туманом, Алексей никогда не видел. И не хотел. Ему хватало скал на этой стороне. К ним, сначала петляя между деревьев, а потом выныривая из-под них, шла тропинка. Увидеть её было не трудно. 10 лет ходили по ней люди. Может быть и больше, наверняка много больше. Вот только Алексей ходил по ней всего 10 лет.
«Всего, – подумал он. – Не правильное слово. Только не для этого места».
Ветер подул сильнее. Всколыхнувшись, зашумела листва, зашептала, прерванная резким хрустом сухой ветки. Алексей обернулся. Из леса, по такой же натоптанной тропе, вышла девушка. В пшеничного цвета длинных волосах ярким пятном на светлой голове запутался алый кленовый лист. Босая, она аккуратно ступала по примятой траве, боясь оступиться на уходящем к реке склоне. Тонкие руки аккуратно раздвигали ветки. Легкий сарафан то и дело цеплялся за растущий вдоль тропы кустарник.
Девушку звали Настя. Алексей это знал. С камня он не встал, только повернулся в пол оборота. Молча наблюдал за её движениями. Настя подходила все ближе. Её ноги коснулись теплого прибрежного песка, последняя ветка, со звоном выпрямившись, отпустила подол, который колыхнулся, скрыв изящные колени. Настя остановилась. Мужчина ждал. «Она должна заговорить первая», – отворачиваясь, подумал Алексей. Он снова глядел на воду, убегающую к скалам.
Настя отряхнула сарафан, поправила волосы. Кленовый лист по спирали упал к её ногам. Она огляделась, вздрогнув от холода. На маленькой полянке, куда её вывела тропа, у самого края воды сидел мужчина. Он был спокоен. Несмотря на ветер, на туман противоположного берега. Несмотря на осень. Несмотря на безжизненность окружающей обстановки. Настя же таким расположением духа похвастаться не могла. Она пыталась вспомнить, как сюда попала, за каким таким белым кроликом она пошла, что он вывел ее сюда. Какой шкаф она открыла не правильно? Когда успела пропустить предупреждение об урагане? Память ответов не давала.
– Простите, – решившись, произнесла девушка.
«Приятный голос. Жаль – дрожит», – Алексей медленно закрыл глаза, пытаясь запечатлеть пейзаж в памяти, медленно вдохнул и встал, разворачиваясь к Насте. Выдохнул.
– Здравствуй.
Настя с места не двигалась. Мужчина её не пугал. Напротив, среди пустоты и странности происходящего его поведение, да что там греха таить, просто его наличие вселяло уверенность. Он произнес только одно слово, но как. Это был успокаивающий голос, с нотками власти, еле заметными за густым шлейфом умиротворения и спокойствия. Голос хотелось слушать. Сердце, ещё минуту назад выдававшее стук швейной машинки, угомонилось. Насте стало теплее, перестала бить дрожь.
– Простите, – повторила она уже увереннее. – Как я сюда попала?
– Пришла. Как и другие до тебя. Не думай, что ты первая.
– Обычно, добавляют, что и не я последняя, – попытка пошутить не удалась, голос выдал подступающие к глазам слезы. Пришлось отвернуться.
– Этого обещать не могу.
Алексей подошел к Насте, коснулся ее плеча. Она повернулась. Теперь девушка могла разглядеть лицо этого странного человека. Лоб в морщинках, как и уголки глаз. Глаз, которые внимательно смотрели прямо на неё. Серебряно-серая радужка обрамляла абсолютно черный зрачок. Пронзительный взгляд. Властный, но, в то же время, теплый. Такому взгляду невозможно отказать, но он и не сулит ни опасного, ни безнравственного. За ним можно следовать слепо и знать, просто знать, что так правильно. Только потому, что эти глаза так сказали. Уверенность возвращалась.
Алексей опустил руку, посмотрел не скалы.
– Нам пора идти, дорога не близкая, а оставаться здесь тебе нельзя.
Он решительно повернулся и пошел к тропе, противоположной той, откуда вышла Настя. Дойдя до деревьев, обернулся. Девушка стояла там, где он её оставил. «Всегда так», – подумал Алексей.
– Настя, нам пора.
Услышанное от незнакомца собственное имя заставило девушку вздрогнуть.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – с обидой в голосе произнесла она, но, тем не менее, направилась в сторону Алексея. – Откуда вы знаете?
«А ведь мы знакомились. И каждый раз так. Они никогда нас не помнят». Собственный внутренний голос вздохнул. Сценарий повторялся вот уже 10 лет. Он вспомнил, как удивился в первый раз. Ведь не так сложно запомнить одного нового человека. Или нет? Нет. Года шли, и ничего не менялось. «Откуда вы знаете, как меня зовут?».
Алексей не стал дожидаться, пока девушка к нему подойдет. Он развернулся и, привычным движением раздвигая ветки, направился вглубь леса. Туда, где хорошо виднелась та самая тропа.
Насте стало не по себе. Вспомнить, как она сюда попала, не получалось. Придумать, как отсюда выбраться, тоже. Да и вообще с определением «здесь» были большие трудности. Что это за «здесь»? Где оно? Когда оно? Одно было ей очевидно. Мужчина, не смотря на все свои странности, чувствовал себя уверенно в какомбыэтоздесь она не очутилась. А рядом с ним уверенно себя чувствовала и она сама. И это важно. Важно, чёрт побери (в этот момент под ногой оказался камень, который незамедлительно выскользнул, и Настя пошатнулась, с трудом сохранив равновесие). Терять мужчину из вида, а значит и частичку еще не до конца окрепшей уверенности, девушке не хотелось. Нужно идти за ним. Все ответы у него. Тем временем силуэт мужчины уже еле угадывался за деревьями. Нужно спешить, хорошо, что тропа не теряется, как будто мощеная.
Шаги давались легко. Нависающие над тропой ветки создавали своеобразную арку и совсем не мешали. Наоборот, создавалось впечатление, что сами деревья мешают сделать неправильный шаг. Очень быстро впереди появилась уже знакомая спина, а ещё через несколько десятков коротких девичьих шагов Настя догнала своего спутника. За очередным поворотом она остановилась. Босым ногам стало холодно. Алексей повернулся.
– Замерзла? Или устала меня догонять?
– Замерзла, – переминаясь с ноги на ногу, ответила Настя. Отрицать очевидное казалось глупо.
Алексей подошел ближе. Посмотрел на пыльные ступни, потом на свои кроссовки. Присел и молча стал их расшнуровывать.
– Что вы хотите сделать?
«Гамак сплести», – подумал Алексей, снимая обувь.
– Надевай, так идти будет проще.
Перед Настей теперь стояла пара кроссовок, а мужчина, как ни в чем не бывало, стоял напротив и терпеливо ждал.
– Что вы. Я не могу их надеть. А как же вы?
– Чем быстрее мы дойдем, тем лучше будет для тебя. За меня не беспокойся. Лучшее, что ты можешь сделать для меня, это перестать со мной спорить. Ты уже доверилась мне однажды, зайдя в этот лес. Что мешает тебе сейчас? Совесть? Вежливость? Если бы я хотел продолжать идти один или идти в своей обуви стал бы я оборачиваться и разуваться? – взгляд Алексея был направлен на девушку, а голос звучал ровно и спокойно. «Я просто проводник и это моя работа. Как тебе объяснить, что твой комфорт мне куда важнее своего собственного?».
Настя и сама не знала, что на неё произвело больший эффект: интонации спокойствия и умиротворения, с которыми говорил мужчина, или его уверенный взгляд. Сомнений и желания спорить дальше не осталось. Послушная советам незнакомца, она надела предложенную обувь.
– Я готова.
Идти оказалось действительно легче. Теперь она могла не отставать.
– Почему вы идете со мной? – не рассчитывая на ответ спросила Настя.
– Сама ты заблудишься. Или не дойдешь. Или вообще решишь никуда не идти. Тебе нужен проводник, а это как раз моя работа.
– А чем плохо никуда не идти? Ведь это вы сказали, что не стоит задерживаться. Я просто вам поверила.
– Присмотрись к лесу вокруг. Тебя ничего не смущает? Вспомни, как быстро ты замерзла. Как стала чувствовать себя в этом лесу. Прислушайся к себе.
Настя огляделась. Лес казался вполне обычным. Ветер шелестел листвой. Опавшие листья шуршали под ногами. Где-то в чаще, покачиваясь, скрипели сосны. Она остановилась, чтобы вглядеться в темноту леса, однако сразу же почувствовала холод, который поднимался от пальцев ног все выше и выше. Ко всему прочему стал накатывать голод и жажда. О них она не думала в течение всего пути сюда. Вместе с ней остановился и лес. Как будто став безжизненным, он затих, замолчал. Казалось, он ожидает её решения.
– Лес только внешне…жив, – произнесла она. – И он пытается погубить меня.
– Пока нет. Но ты права, он выживает так, как может. Ты для него идеальный кандидат. Хочешь, оставлю тебя здесь?
Вопрос ответа не требовал, Настя просто покачала головой. Впереди уже угадывался выход из чащи, там чуть ярче светило солнце, пробиваясь через все более редкие кроны деревьев.
Тропинка наконец-то вышла снова к реке. Течение её было бурным. Поверхность волновалась. Река шумела, скрежетала, перекатывая гальку и камни на берегу. Вода приобрела багровый оттенок. Деревья отступали от берега как можно дальше. Стремились не касаться реки, которая, поворачивая в этом месте, приносила разрушение стоящим на берегу скалам. Огромные пласты скальной породы усыпали берег, ощетинившись острыми, как бритва, краями. Противоположный берег был закрыт плотным, как молоко, туманом.
Настя вышла из-под крон деревьев и сразу, только ступив на гальку берега, вскрикнула, подвернув ногу. Алексей подхватил её под локоть, поддержал. У Насти сложилось впечатление, что для него нет никакой разницы между лесной тропинкой и крутым галечным склоном. Её сарафан был грязный и порван в нескольких местах.
Каждый новый шаг давался тяжелее. Настя положила свою руку на шею спутнику и, опираясь на него, продолжала идти туда, куда указывал ей мужчина. Алексей вел её по дороге к еле заметному в пенящихся и вздымающихся волнах хлипкому деревянному причалу.
Настя уже видела его, когда в очередной раз неудачно поставила ногу. Подошва проскользила по камням и девушка, описав руками в воздухе причудливую петлю, упала на склон и покатилась вниз к бурлящему потоку. В небе, беззвучно, вспыхнула молния. Алексей стремительно бросился к ней, пытаясь схватить. Ещё разряд. Вода, словно чувствуя приближение ещё теплого, живого человека, била в берег с новой силой. Ещё одна вспышка молнии. Настя почувствовала, как неконтролируемый полет вниз остановился. Почувствовала руку своего проводника у себя на запястье.
– Поймал. У самой воды поймал, – голос для Насти был незнаком. Слабый, скрипучий.
– Иногда и такое бывает, – вытаскивая ослабевшую Настю вверх по склону, произнес Алексей.
Девушка медленно приходила в себя. Сердце. Еще минуту назад замиравшее от ужаса происходящего оно снова билось. Дыхание становилось ровнее. Хотелось пить.
– Готова идти дальше? – ни во взгляде, ни в голосе Алексея ничего не выдавало переживаний о произошедших событиях.
– Готова, –– слегка покосившись в сторону стоящего всё это время рядом старика, ответила девушка. «С тобой – готова», – подумала она.
– Тогда пойдемте за мной, – произнес старик. – И будьте внимательны, воды Ахерона опасны.
Они вышли к деревянному причалу, у которого на буйных волнах стояла деревянная лодка. Весла были аккуратно сложены рядом концом веревки, удерживающей её. Старик подобрал их и прыгнул в лодку, проявив юношескую прыть.
– Присаживайтесь, я довезу вас.
Настя посмотрела на Алексея, в глазах стояли слезы. Одними губами она прошептала:
– Я не хочу.
– Сколько, старик?
– Цену ты знаешь, Лёша. Как обычно, монетка с неё. Или один твой день, если хочешь забрать её обратно.
– А сколько их у меня осталось?
– Когда-нибудь расплатиться ты не сможешь.
– И что тогда?
– Тебя я перевезу бесплатно, по старой, так сказать, дружбе.
– А моего спутника?
– Правила ты знаешь. Твои спутники сами должны определиться, ты только указываешь им маршрут, чтобы они не сбились с пути, и защищаешь в дороге.
С мольбой в глазах Настя смотрела на Алексея, все сильнее сжимая его руку. Ему даже не нужно было смотреть на неё. Он всегда знал ответы с самого начала. Редко кто платил за себя сам, а он уходил в одиночестве, провожая лодку в ненавистный ему туман.
– Один мой день, старик. Я плачу. Как обычно.
– Что ж, это твое решение. Где лестница ты знаешь, – старик отвернулся и стал вглядываться в туман.
Настя вытирала слезы, стекающие по её щекам, другой рукой продолжала с силой сжимать руку Алексея и шептала:
– Спасибо.
Он посмотрел на неё своими добрыми, пронзительными и уверенными глазами.
– Пойдем, дорога домой короче и проще.
Он улыбнулся. Лучики морщинок в углах глаз стали тоньше и ярче.
***
– Открывайте глаза, Анастасия. Просыпайтесь. Операция закончилась. Что вам снилось?
Настя с трудом подняла веки. Ресницы дрожали, а взгляд предательски не хотел фиксироваться на стоящем над ней человеке. Вокруг пищала аппаратура, пахло спиртом. Свет на потолке был слишком яркий, резал глаза.
– Анастасия, просыпаемся. Приходим в себя.
Стало легче дышать. Зачесался нос, который она только поморщила и с благодарностью почувствовала, что мужская рука стоящего рядом человека коснулась кончика носа, провела пальцем из стороны в сторону. Зудеть стало меньше. Глаза открылись. Картинка, к радости, перестала двоиться. Настя увидела глаза, которые внимательно смотрели прямо на неё. Серебряно-серая радужка обрамляла абсолютно черный зрачок. Пронзительный взгляд. Властный, но, в то же время, теплый. Такому взгляду невозможно отказать, но он и не сулит ни опасного, ни безнравственного. За ним можно следовать слепо и знать, просто знать, что так правильно. Только потому, что эти глаза так сказали. Остальное лицо скрывала медицинская маска. Морщинки в углах глаз расползлись гусиной лапкой, стали ярче. Мужчина под маской улыбался. Уверенность возвращалась.
– Открывайте глаза, Анастасия. Просыпайтесь. Операция закончилась. Что вам снилось?
– Ни-ничего, – говорить было трудно. – Спасибо Вам.
Алексей очень любил свою работу. Анестезиологию он считал своим призванием. По крайней мере, он так чувствовал. Он любил такие пробуждения. Верил, что именно для этого он работает.
Рука опустилась в карман рабочей формы. Алексей крепко зажал лежащую в нём монетку. С недавних пор на смену он без неё не выходил. Он не любил оставаться в долгу.