Сафронова Анна - Голубая печаль

Обращение к чайке

Чайка, что ты видишь, когда пролетаешь
Над во́лнами городского моря?
Пену белоснежных барельефов?
Перевернутые трапы балясин?
Выточенные из камня хмурые лица атлантов,
Которые глядят на твои свободные виражи
С завистью и мольбой?
Руки рабынь-кариатид, мечтающих стать русалками,
Но с рождения обречённых держать на макушках
Крошащиеся фасады?

О Чайка, ты заблудилась?
Отчего ты не кружишь, ловя крылами
Потоки соленого ветра над лазурью
Настоящего моря?
Почему ты, величественная и умело покоряющая воздух,
Прибилась к грязно-серой пучине
Человеческих жизней?

Мчись отсюда прочь! Улетай!
Играйся, смотря на бешеную пляску
Неподдельных белогривых валов
И поражающих совершенством тел Посейдонов!
Уносись, крикливая птица,
Изрыгающая стоны всех затонувших
В беспросветных глубинах кораблей!
Мы своими криками отчаяния,
Изъевшими твои голосовые связки,
И так лишили тебя мелодичного голоса,
Ты слишком надолго задержалась среди нас!

Зачем ты кружишь над нами,
Над нашими пыльными городскими жизнями,
Которые дымкой оборачивает не морозный туман,
А пар от пыхтящих труб
Заводских чёрных курильщиков?
Зачем ты пронзаешь наши изрытые ветрами,
Временем и заботами лица
Внимательным золотым глазком?
Неужели, о ширококрылая птица,
Тебя влекут сюда свалки,
Которые мы возводим быстрее, чем города?
Неужели тебя привлекает постоянный куш,
Пускай и состоящий из обильного количество остатков
Нашего пресыщения?
Неужели мы, люди, сломили твою гордую природу,
Исковеркав до себе подобной?

О Чайка, ты восседаешь
На склоненной голове приунывшего фонаря,
Скрюченная, с втянутой в туловище шеей,
Как белоснежная горгулья
Погибшего Нотр-Дама,
Будто служишь напоминанием: мы,
Такие вольные и независимые души,
Зная, что где-то существует синета истинных морей,
Привязали себя к городу,
Погребая устремления, мечты, независимость
Среди каменных кладок тротуаров,
Похожих на дно нам недоступных глубин,
Среди белых пилястров и капителей,
Похожих на пену, которую мы обречены
Никогда больше не увидеть.
В обмен на что?
Удобство, полные желудки, прямоугольные бетонные клетки…

Улетай, о сказочное создание,
Не делай нас примером для подражания.
Мы этого не стоим.

СЛЕЖКА
Сегодня туман размывает
Линии спящих домов,
Стихия белесой дымкой
Трется у их верхов.

Тайно слежу за жизнью
Воздушно-молочной реки,
И, чтоб не спугнуть, боязливо
Я тюлем прикрыла зрачки.

ЧЕРНЫЙ И БЕЛЫЙ

Венера Каллипига
Фото – ателье Броджи

В черной тени, в белом блике
Девушка стоит,

Черный свет и белый траур
Внутри глаз хранит,

Черным днем и в белый камень
Неизвестный вбил

Черный фон и белый мрамор
В ту, что он любил.