ЖИРАФ
Иркутская осень цветная и яркая, и пахнет раздавленным яблоком. А с вечера и до утра в город приходит пятнистый жираф, бредёт по мёрзлой земле, касается тополей, разлапистых клёнов, а когда уходит обратно, остаются жирафьи пятна, жёлтые на зелёном.
Он высок и недосягаем, степенно задевает рогами провода и антенны, и лампы по всей квартире мигают несносно, напоминая, что есть на свете жирафы и осень.
Он движется медленно, словно нехотя, а под ноги посмотреть абсолютно некогда, да и не такая простая задача – что увидишь с высоты корабельной мачты? Жирафу гораздо ближе облачные кораблики - и давятся, давятся спелые дикие яблоки, обволакивая бульвары запахами компота, а жирафу надо дальше идти работать.
Он сбежал из унылой саванны, от родных бегемотов и Африк, чтоб напомнить морозам, березам, туманам, что ещё существуют жирафы…
РОЖДЕСТВО
Каждый праздник может стать и таким -
Мы пожали. Никто не сеял.
Замерзают волны большой реки,
Обретают душу снеговики,
Белым клином стремясь на север.
Мы желали бабочек и волхвов,
Вместе с ангелами порхали,
Приглашали многих - и никого,
Угощались мёдом, хурмой, халвой,
И рождественскими хинкали.
Каждый праздник может стать и твоим,
Даже если стол не накроешь.
А волхвы гуляют, не скучно им,
Напевает радостно серафим
И спокойно внимают Трое.
Наш бокал, где плавятся пузырьки,
Ежечасен и ежедневен.
Чудо юдо плавает рыба кит,
Обретают праздник снеговики,
Белым клином стремясь на север.
СЛЕДЫ
На снегу следы остались - почитай!
Вот вагон остановился - залезать?
Видишь город? Называется Чита,
Там слегка недорисованный вокзал.
Можно двигаться направо и вперёд -
Будет время, будет пища, будет март.
В голове моей опилки, а не мёд -
Видишь место? Называется плацкарт.
На снегу недорисованы следы,
Этот город открывается не мне -
Будет домик, будет печка, будет дым,
Но сегодня безразлично глух и нем.
Но сегодня ты снимаешь старый нимб...
В голове моей опилки. Тишина.
На снегу следы остались - догони:
Этот город распускается для нас!