Ильина Татьяна - Деревня детства моего

1. Запах из детства

Кипячу молоко... Этот запах из детства
Возвращает опять в деревеньку мою,
Там в избе у печи поднимается тесто
На домашнем душистом зелёном хмелю.

Не сравнится ни с чем деревенское утро -
На заре прогорланит соседский петух,
И летят колесницею детства минуты,
Вот уже босоногий мальчишка-пастух

На луга собирает рогатое стадо,
За плечами котомка да фляжка с водой,
Как-никак, от румяной зари до заката
За недетское дело берется малой.

Звонко лязгает сбоку помятая кружка,
А котомка по-дружески бьёт по плечу,
Что внутри? Шмат сальца да ржаная горбушка,
Ведь вокруг молока - наливай-не хочу!

Под калиною тенькает дедов топорик,
Слышно: щепки летят, шелестит береста,
И какой-то причудливой музыкой вскоре
Самовар распоётся на все голоса.

И совсем не важны за окном перемены,
Будь то дождь проливной или злая пурга,
Лишь одно в этом доме всегда неизменно -
Запах свежего хлеба да вкус молока.

Вот наденет бабуля цветастый передник
Да повяжет платок, чтоб не выбилась прядь,
И начнет, словно рядом немой собеседник,
За домашней стряпнёй о былом бормотать.

Стол мукой подпылят узловатые руки,
Сплошь покрытые сеткой глубоких морщин,
А подол теребят несмышлёные внуки:
"Баба, баба, быстрее, мы плюшек хотим!"

Соберётся большая семья за обедом,
И бабуля в корзинку положит котлет
Да печёной картошки с зажаристым хлебом:
"Отнеси-ка, сынок, пастушонку обед!"

На закате плывёт по селу сладковатый,
Чуть заметный дымок от растопленных бань,
Раздаётся в хлеву глас кормилиц рогатых:
Принимайте, хозяйки, молочную дань!

Это время в деревне приятной истомой
Отзовётся в душе, словно звонкий ручей,
И молочною пенкой окажется снова
Этот явственный образ деревни моей...

2. Зима в глубинке

Зима в глубинке - тайны колыбель,
Баюкает холмы снегов бескрайних,
И опушила выселки метель,
Уснувшая под вьюги завыванье.

Здесь кажется: идут минуты вспять,
Как в детстве, погружая в безмятежность,
А на рассвете льется благодать -
И неба синь, и изморози нежность.

Коснётся луч покрова в серебре,
И заискрится холст из снежной неги;
Берёза юная, зардевшись на заре,
Нанижет белый иней на побеги.

Среди снегов в звенящей тишине
Раздастся скрип полозьев позабытый,
И зимний лес, дремавший в белом сне,
Разбудит хруст морозный под копытом.

Не видно ни души - покой и тишь,
Сугробы - словно стражи в переулке,
Лишь из трубы над белым снегом крыш
Струится дым от дровяной печурки.

Снега, снега... Серебряная гладь,
Унылых туч прекрасное творенье,
И сменит скуку сердца благодать -
В заворожённом облике деревня...

3. Ледоход

Добралась весна и до глубинки,
Растопила надоевший снег,
Мурава пробилась вдоль тропинки,
И зацвёл в овраге первоцвет.

С гор струится вешняя прохлада,
Расстилаясь у домов и бань,
Поселилась на окне рассада,
Потеснив душистую герань.

Снова дед наденет телогрейку,
ПолканА в попутчики возьмёт
И пойдёт неспешно по шоссейке
На обрыв - смотреть на ледоход.

День за днём уж целую седмицу
Ходит он глядеть на тихий лёд,
Как на оперившуюся птицу,
В первый раз идущую в полёт.

Оправдались нынче ожиданья -
Слышен шум на полпути к реке,
Дед спешит на вешнее свиданье,
Глыбы льда завидев вдалеке.

То заходят друг на друга льдины,
С треском разбиваясь на куски,
Исчезая в темноте пучины,
То плывут, зажатые в тиски.

У обрыва дед стоял с волненьем,
Будто, вскрывшись ото льда, река
Светлой силой мощного теченья
Очищала душу старика.

"Всё, Полкан, теперь весна по праву
Поселилась в нашей стороне,
Лёд пошёл - а значит, и дубрава
Развернётся через десять дней"

В пожелтевшей старенькой тетради
Он запишет, как и каждый год,
Этот день душевной благодати:
"Двадцать первое апреля. Ледоход".