Козикова Марина - Глоток счастья

ГЛОТОК СЧАСТЬЯ

Бабушки не было уже полгода, а Вера до сих пор не могла найти время, а скорее всего силы, чтобы разобрать ее комнату. Все эти полгода Вера лишь раз в неделю, утром по субботам, быстро пылесосила старенький палас на полу в ее комнате, и почти не глядя по сторонам, словно боясь погрузиться с головой в воспоминания и ненароком утонуть в них, смахивала тряпкой пыль со стола, полок и шкафа, и торопливо выбегала из комнаты, заперев ее на ключ. До следующего субботнего утра.
Но сегодня она сказала себе: «Пора!» Ну сколько можно жить под гнетом потери, в страхе снова испытать ту боль утраты, которая оглушила ее шесть месяцев назад?
Бабушка была самым близким человеком, она воспитывала Веру с пяти лет, когда пропали в горах родители. Позже сообщили, что их поглотила лавина, но Вера узнала об этом много лет спустя. А тогда бабушка сказала, что они забрались так далеко в горы, что заблудились, но обязательно найдут дорогу домой… когда-нибудь. И купила ей новый совочек и красивый фонарик с бабочками. Верочка тут же сказала, что пойдет искать родителей и будет рыть гору, пока не прокопает дорогу к ним. Бабушка почему-то погладила ее по голове и отвернулась. С тех пор они жили вдвоем.
Пока у них не появилась собака. Собака не появилась сама, конечно – ее подарила на день рождения бабушка. После долгих уговоров и клятв, что Вера сама каждый день будет с ней гулять, и кормить, и даже пылесосить пол без споров. В итоге на ее семилетие в дом и в их размеренную жизнь ворвался Боря. На самом деле его звали Буран, так было записано в его собачьем паспорте. Но Верочка быстро сократила его имя до Бори, так ей казалось красивее. А бабушка вообще иногда звала его Обормотом. Но редко, в основном когда он выл по ночам и грыз тапки.
Боря прожил у них два года, а потом исчез. Бабушка как-то пошла с ним гулять, а вернулась поздно и одна. И Вере даже показалось, что бабушка плакала. Но это, наверное, от того, что пришлось подарить Бурана пограничнику, который увидел его с бабушкой на улице и уговорил отдать ему такую красивую и умную собаку, потому что на границе нужны именно такие псы – смелые и сильные. И бабушке пришлось подарить ему Борю, потому что Боря тоже очень хотел служить на границе и ловить шпионов. Так сказала бабушка. А Верочка немного поплакала, но смирилась. Ведь здорово знать, что твоя собака охраняет Родину от врагов!
Потом был выпускной, и институт, и работа, и стремительное замужество, и не менее стремительный развод. И много чего еще. Но Вера всегда знала, что дома ждет бабушка, а значит, там тепло и уютно, и пахнет едой, может быть даже пирогами с капустой, ее любимыми. Она не боялась делать ошибок, не боялась говорить то, что думает, и рисковать – потому что знала, бабушка всегда поддержит ее в самых невообразимых проектах, всегда поймет, часто похвалит, а если и поругает, то в конце обязательно скажет, что любит и что она бабушкина гордость и надежда. Так было долгие годы.
А сейчас она осталась без опоры, и, если упадет, некому поддержать, обнять и утешить. «Но довольно, пора взрослеть», - сказала себе Вера и решительно повернула ключ в дверях бабушкиной комнаты.
Комната встретила ее настороженно – мол, опять промелькнешь с пылесосом и тряпкой и потом закроешь здесь на замок свои воспоминания? Нет, Вера встретила вызов комнаты открыто. Хотя, быть может, и не было никакого вызова, просто комната ждала ее, как некогда бабушка, скучая и томясь в одиночестве.
Она огляделась. Все было так же, как всегда – только без бабушки. Хотя нет, бабушка все же присутствовала тут незримо и вполне ощутимо, на фотографии, где они были вместе так счастливы. Бабушка улыбалась, глядя в камеру, а Верочка заливисто хохотала во всю широту своей щербатой улыбки и неполных пяти лет. Снимала их мама, а папа, стоящий рядом с ней, говорил что-то смешное. Они были счастливы.
Вера погладила ладонью через стекло фотографию, села на пол и открыла дверцу комода. Осторожно втащила коробку, в которой бабушка хранила, как она сама говорила, «всю свою жизнь». Настало время и Вере заглянуть в бабушкину «жизнь», которую доселе ей было запрещено трогать.
Сверху лежали какие-то счета, письма, несколько старых фотокарточек, где бабушка, пока еще девушка с хитринкой во взгляде и длинной косой, задумчиво глядела вдаль. А вот она с подругами лет шестнадцати гуляет в каких-то полях. А вот фото дедушки в военной форме, молодой сержант с тонкими усиками пытается принять суровый вид.
Кучку документов и каких-то потертых от времени бумажек Вера не глядя отложила в сторону. А под ними, почти на самом дне коробки лежал собачий ошейник. Этот ошейник она узнала даже спустя двадцать лет! Боря, Боренька, Обормот! Она поднесла ошейник к носу и ощутила едва слышный запах кожи и собачьей шерсти. Откуда тут ошейник, ведь он был на Боре в тот день, когда бабушка подарила его пограничнику? Под ошейником лежала сложенная вчетверо бумажка. Вера развернула ее. Это оказалось медицинское заключение и счет за операцию из ветеринарной клиники. Невидящим взглядом она вчитывалась в жестокие строки: «… под машину… операция по восстановлению… смерть наступила в 18.03… счет за услуги… лекарства…» Она сидела, держа ошейник в руках и тихо выла, слезы гулко капали на бумагу от ветеринара. Бабушка ни словом не обмолвилась о том, что Боря погиб, она смогла найти в себе силы справляться с этой болью в одиночку, ее старенькая хрупкая бабушка.
А в самом углу коробки, под ворохом разноцветных веревочек и лоскутков, лежал небольшой пустой флакон из-под духов. Она не помнила их названия, этикетка на флаконе давно стерлась, но запах… запах она уловила бы даже на многолюдной улице. Это был запах дома, уюта, счастья – так пахла ее бабушка. Вера открыла тугую притертую пробку и вдохнула полной грудью аромат своего детства.
И увидела себя маленькую, сидящую за столом на коленях у бабушки, мама ставит на стол одну тарелку за другой, и в каждой что-то вкусное, праздничное, новогоднее. Папа второпях чинит елочную гирлянду, которая отказалась гореть буквально за три часа до Нового года. Он что-то бурчит себе под нос и ковыряет лампочки отверткой. А она с замиранием сердца следит за ним в испуге, что их самая красивая на свете елка может остаться без фонариков. Но бабушка гладит ее по напряженной спине и тихо шепчет на ухо: «Не волнуйся, моя золотая, все будет хорошо! Все у нас всегда будет хорошо!»
Вера открыла глаза и торопливо закрыла пробкой флакон, боясь, что испарится без остатка этот запах спокойствия и счастья, бабушкин запах. Потом бережно убрала все документы и фотографии обратно в коробку и поставила ее в комод. Поднялась, вытерла слезы, судорожно вздохнула и сказала, глядя на фотографию: «Бабушка, не волнуйся, все у нас будет хорошо! Все у нас с тобой всегда будет хорошо!»
И вышла из комнаты, бережно прижимая к груди флакончик от бабушкиных духов и ошейник смелого и сильного пса, который служит сейчас где-то на небесной границе. Оказалось – счастье, оно всегда внутри, надо только заглянуть поглубже.