Великжанин Павел - В цепи метаморфоз

Есенин и Лазо

Алкоголь выходил мутноватой слезой
И не брал ни шиша.
Двое тезок-погодков, Есенин с Лазо,
Пили на брудершафт.

– Ты хоть сам, а меня-то…
– Да знаю, Серег…
– Но чего уж теперь…
И лежал на столе одинокий сырок –
Символ встреч и потерь.

– Вон Платонов Андрюха в железном гудке
Слышит ржанье коня.
Так что можем с тобой уходить налегке,
Никого не виня.

– Не напрасно твой колокол строчки литой
Загудел наверху.
Два полешка, сгорели мы, став теплотой,
А не сгнили в труху.

И один из них долго смотрел на свечу,
А другой – в потолок.
Но ключами звеня, поторопит ворчун,
Как бы ты ни толок

Водку теплую в стопке, где сложено то,
Что в себе ты носил.
Сквозь пшеничную корку Сережины сто
Поднимаются в синь.

Дети девяностых

Ледяные батареи девяностых.
За водой пройдя полгорода с бидоном,
Сколько вытащишь из памяти заноз ты,
Овдовевшая усталая мадонна?

Треск речей, переходящий в автоматный,
Где-то там, в Москве, а тут – свои заботы:
Тормозуху зажевав листком зарплатным,
Коченели неподвижные заводы.

Наливались кровью свежие границы –
Ну зачем же их проводят красным цветом?
А в курятнике мелькала тень куницы
В гуще тех, кто верил собственным фальцетам.

Только детям все равно, когда рождаться:
Этот мир для них творится, будто снова.
Сколько раз тебе и петься, и рыдаться,
Изначальное единственное Слово?

Мы играли на заброшенном «Чермете»,
В богадельне ржавых башенных атлантов,
И не знали, что судьба кого-то метит
Обжигающими клеймами талантов.

Мы росли, а небо падало, алея.
Подставляй, ровесник, сбитые ладони!
Вряд ли ноша эта будет тяжелее,
Чем вода в замерзшем мамином бидоне.

Гусеница стиха

«Рожденный ползать – летать не может!»
…Не энтомолог ты, брат, ха-ха!
Во имя бабочки лист мой гложет
Упрямо гусеница стиха.

Ползут, ползут неказисто строчки,
Давая рифмы двойной извив.
И все мы верим поодиночке,
Чернилам душу свою излив,

Что, покидая бумажный кокон,
Слова взлетают куда-то ввысь,
И кто-то видит незримым оком
Узоры крыльев, что поднялись

От самых низких поползновений –
Туда, где звезды в глазах стрекоз…
Нет ни разрывов, ни лишних звеньев
В цепочке вечных метаморфоз.