Пращин Прохор - Два поэта
1. ГАДАЛКА
В тишине гобеленной
Рассыпаются карты,
Разлетаются тени,
Как юнцы-дуэлянты.
Ведьмин глаз близорукий,
Голос глух и надсажен:
— Покажи-ка мне руку...
А зовут тебя Саша?
А зовут тебя, солнце моё, беспокойное золото века,
Сохрани свою тёплую речь, нутряное секретное млеко.
Тёмный ров на ладони,
На шершавых оврагах
Шар хрустально-бездонный
Звонко искрами плакал,
Черепица пасьянса
Виноватой косицей
Не спешила признаться
Что с тобой приключиться.
Ты не смейся, мой юный нахал, эти пики и червы как бритва,
Их не гонит земная молитва, не лóмит таран стенобитный.
Нагадает лишь кофе,
Некудышная гуща —
Почернелые крохи
Дней тягучих и жгущих.
Упиваются губы
Белокрылым фарфором,
Горький край приголубят —
А на донышке ворон.
Выбирай, если можешь — лети на закат от страны и погоста:
Или рай в тридцать семь или долгие странствия до девяноста...
Дух изжаренных зёрен
Заплывёт за ресницы,
Безысходно-узорный
Рокот слов сохранится.
Ждёт судьбу-скорострелку
Недруг твой белогривый:
В грудь удар — за копейку,
А погибель за гривну.
Милый Саша, правдивость и честь убивают как сабля черкеса,
Если мимо сума да тюрьма, не отступится пуля Дантеса.
2. ХАФИЗУ ШИРАЗИ
Миндальным садом Шираджи́ша
Вблизи прохладного Аржана
Идёт старик в халате рваном,
Идёт неспешно, еле слышно
Размеренно чеканя слоги.
Зубцы Загросских гор сердито
Грозят лавиной. Ноги сбиты,
Следы ведут сухие строки
Из дали в даль по пыльным плитам.
— О чём, старик, твои печали?
Ты одинок — и ты свободен,
Вино, да хлеб, да звон мелодий —
Ты, нищий, счастлив мелочами...
А я заботой скорбной скован:
Мой дом — руины, серый пепел,
И дочери мои без крова,
Как Семь Сестёр на звёздном небе.
Пока я смерть свою не встретил,
Скажи, как дочку выдать замуж,
Как Аль-Майсан мне выдать замуж,
Раз я один на белом свете?
— Роса, благодатная сладость вина, Аль-Майсан,
Кто станет слугой сокровенных желаний твоих?
Коснулась — и сердце трепещет, пугливый джейран.
На скулах сияние звёзд, на устах сердолик
Рисую стихами — о, книга моя, Аль-Майсан.
Я имя как зелье губами ласкал: Аль-Майсан.
Попробуй сама — сладкий вкус как шербет с молоком.
Прохлада и сон, и небесных дворцов бирюза
Из глаз затуманенных путнику дарят покой —
Я выпил ночную луну, о моя Аль-Майсан...
— Среди диковинных соцветий
Стихи нежней ночных фиалок,
Их разнесла молва не даром
От Перишана до Горгана,
И Аль-Майсан жених приметил.
Но вместо дома серый пепел,
Мне нужно дочку выдать замуж,
Как Аль-Джанах мне выдать замуж,
Коль я один на белом свете?
— Только шорох весенних холмов травянистых,
Только шелест ветров, влажный блеск аметистов,
Зов лучистой звезды, или серебролистой
Асфодели лилейной волна
Примет тяжесть блаженную нежного стана,
Струи кос расплетёт и фатой первозданной
В шелковистых долинах, хмельных океанах
Припадёт к родникам Аль-Джанах...
Так за одной воспев другую,
Семь раз томясь сердечным пылом,
Поэт дарил любовь любимым,
Желанным омутом чаруя,
Он расточал любовь любимым,
И рвал её в груди, как струны,
Себе не утаив ни части.
Семь девушек вкусили счастье.
У ног старинного Шираза
Пестрят мечети, минареты.
В тени обрывистой террасы
Гробница древнего поэта.
Кто свил слова в тугие ленты,
Кому внимали люди жадно,
Кто хриплым возгласом гортани
От века ранил рёбра жаром?
Я знаю, ты в халате рваном
Как прежде бродишь, одинокий,
Размеренно чеканишь слоги
Вблизи прохладного Аржана.