
Забегалова Наталия - Варежка
Варежка
Мы – варежка, история – рука.
Проносятся чужие облака.
Хватает снежного теперь наверняка.
Огромный лось похитил солнце ночью.
Родившись посредине льдов зимы,
Хлебов и зрелищ не просили мы,
Но верили в последствия чумы,
Ведь видели её воочию.
Заблудший лыжник оставляет след,
Его настигнет зверелюдоед, –
И парень восемнадцати побед
Вдруг проиграет жадной пасти волчьей.
Отбросит ветер шапку на утёс,
Где сети из венериных волос
Уже расставлены, зелёный шлейф замёрз
И ждёт весны любовных многоточий.
Проговори алкающий огонь,
Раздор взойдёт, семян его не тронь,
А протяни дрожащую ладонь
Другому, он бывает краткос(т)рочен.
Зелёной веткой слёзы осуши,
Насколько выжило аллей твоей души.
О человечности вселенской поспеши
Всем сердцем рассказать, калёной мощью.
Мы – варежка, история – рука.
Не вечны люди, вечны облака.
Распущены до нитки, что тонка,
Но разорвать её неправомочны.
Медведь
Ревёт громко да всё над крышами,
Против шерсти ему не любится.
О медведе внутри вы слышали.
Он есть в каждом окне на улице.
На подземной метровой станции
Под вагонным составом мается.
Не дарите ему акации!
Он в акациях не разбирается.
За рекой, за лесами-травами
По сосудам дорог разъезженных
Держат небо на лапах правильно,
Как и было до них завещано.
Шкурой бурые, сердцем бурые,
Звери-хищники, звери внешние
Заколдованными фигурами
Возвращают земное прежнее.
Поднимусь дождевыми тучами,
Чтобы выплакать по-медвежьему
И неверие в сбычу лучшего,
И усталость свою нездешнюю.
Ревёт громко да всё над крышами,
Против шерсти ему не любится.
О медведе внутри вы слышали.
Он есть в каждом окне на улице.
Бок
Люблю боковушки
и корочки у ржаного,
бок о бок с тобою лежать на лучах заката.
Не слушай ракушки,
нет моря в них никакого.
А, если бывает, то выдано из проката.
Покоится пляж,
под брусчаткой его не видно.
Потоком смывает камни. Представлю, завтра,
по контурам тяжб
нарисуется фильм не мыльный,
а сложный сюжетом, в метафорах аккуратный.
Куда ты уедешь?
Не знаешь, но хочешь очень.
Семья остаётся и юности негативы.
Не бредишь,
но бреднем леща загоняешь в прочерк.
И сам серебришься молчанием белой рыбы.