Серов Сергей

Как постарела Галатея, а ведь ей всего лишь двадцать...
Лишь двадцать лет, как ожил мрамор по велению богов.
С тех пор наш скульптор научился незаметно напиваться,
Стал обладателем подагры, диабета и... рогов.

Ей не чета, хоть не урод, и руки твердо знают дело.
Но где ж видали, чтоб художник сам шедеврами владел?
Она клянет его всю жизнь за власть годов над бренным телом:
Окаменел бы лучше сам — ей ни к чему земной удел.
Окаменел бы лучше сам, окаменел бы лучше сам, окаменел бы лучше сам.

Пора бы зеркало сменить: как ни гляди — видны морщины.
И дочь некстати подросла, и горизонт от пепла сер
Там, где убиты на войне ее любимые мужчины,
А кто моложе, те, конечно, пропадают у гетер.

Вот вам урок, Пигмалион, когда ж вы станете мудрее?
Не безгранично мастерство, не все исправит ваш резец.
На черном рынке женских душ вы проиграли в лотерею,
А, может, просто пошутил над вами всемогущий Зевс.
А, может, просто пошутил, а, может, просто пошутил, а, может, просто пошутил.

Вы были счастливы уже и на кифаре рвали струны,
Когда закончили творить и пировали под луной.
И, только двадцать лет спустя, смогли понять, что лишь безумный
Способен сделать идеал своею собственной женой!

Я заклинаю вас, друзья мои — влюбленные поэты,
Чтоб Дионису не продать свои бесценные мозги,
Не приближайтесь ни на шаг к очаровавшему портрету,
Ведь вы увидите вблизи одни неровные мазки.
Не приближайтесь ни на шаг, не приближайтесь ни на шаг, а, может, просто пошутил, ей ни к чему земной удел...
Не приближайтесь ни на шаг!