Андреевичева Мария - Новогодняя ночь в Питере

Я была бы одна на белом свете, если бы не брат. Он уже давно свинтил из нашей деревни в Питер и живет там припеваючи. А я торчу здесь, с нашей унылой мамашей, проводящей жизнь за просмотром сериалов. Никогда не рожу – не хочу коротать дни будучи привязанной к рутине. Но вот только бы мне закончить одиннадцатый класс – к сожалению, это случится ещё не скоро – и я сразу уеду к Сашке. Мне всё равно куда поступать. Только бы свалить отсюда.

Я – Катька, мне пятнадцать, и я ненавижу школу. Эта зима вообще выдалась кошмарная – учителя злющие, в классе ужас как холодно, так ещё и снега на улице нет. Когда всё только замёрзло, было здорово, потому что озеро на Щелчке застыло мигом, и лёд был гладкий как леденец, и мы с девчонками испытывали его на прочность своими коньками. Мне было страшно немного, потому что я видела фильм, где мальчик провалился под лёд. Но кататься было здорово. Это, наверное, единственный стоящий момент за всю зиму.
Зато. В этом декабре произошло настоящее чудо – маман нашла себе кавалера и собирается упорхнуть к нему на новый год. Я могу пригласить подруг и праздновать без родительского контроля. Блеск. Так вот. У меня другая идея. После четырнадцати ведь можно ездить одной в поезде? Понимаете, к чему я клоню?
Это будет настоящий сюрприз для Сани. Я всё продумала. Билет лежит у меня в рюкзаке. Поезд отходит в 10 утра, плюс семь – значит, в Питере я в 17 часов. Сашка будет праздновать у себя, он снимает квартиру на Васильевском острове, я помню, как туда добираться с моей самой первой поездки. Можно долго идти пешком по Невскому, потом на метро до Спортивной, а там совсем рядом. Из его окна видно реку. Это очень круто. Итак, 31 декабря не позднее 18.30 я как дед Мороз постучу в его окно – охохо! Или это Санта Клаус так говорит? Не важно.
Мой план в этот раз совершенно реален, и всё должно получиться. Я уже убегала из дома лет в 10, и в 12, но обычно недалеко и ненадолго. Сейчас я вовсе не убегаю.

Я очень боялась, что проводница меня остановит и будет задавать дурацкие вопросы, дурацкие ответы на которые я заранее приготовила. Но она будто и не заметила, сколько мне лет. Наверное, потому, что изрядный запас туши и подводочного карандаша был размазан вокруг моих глаз. Может, мне и пиво продадут с такой рожей?
В вагоне волнующе пахло. Я думаю, так пахнут шпалы. В метро похожий запах. Напротив меня уселся какой-то старик. Он всё время смотрел на меня подозрительно, и я залезла наверх. Тогда он выбрал своими жертвами семью из купешки, решив поделиться с ними своим экстрасенсорным опытом. Им будто было интересно, и я скоро перестала их слушать и попала под раздачу только когда спустилась, чтобы сходить в туалет.
- Вот ещё одна красавица, - вещал он. – Наверняка едет к своему молодому человеку.
- Почти, - подтвердила я, надевая ботинки.
- Эх, в недобрый час ты к нему собралась, - вдруг сказал он.
- Чего это? – недовольно отреагировала я.
- Это ты мне скажи, - хитро промолвил он. – Ждёт ли он?
Чёрт. А вдруг Сашка мне не рад будет? Нет, что за глупые мысли. У него ближе меня никогда никого не было. Конечно, рад.
- Конечно, ждёт, - решительно сказала я и ушла в уборную. Но настроение слегка испортилось.
Оставшийся путь я думала, лёжа на верхней полке и вставив в уши наушники. Быстро стемнело. Не верилось, что эта ночь - новогодняя. Не верилось, что со мной всё-таки происходит чудо: я почти в Питере!
Первый раз мы были здесь с мамой и Сашкой. Мне было 9, а ему 14. Мы жили в гостинице на тринадцатом этаже, и я бегала вниз по лестнице, пока мама и Саша спускались на лифте. Каждое утро мы завтракали песочными полосками в буфете гостиницы, а потом шли гулять. Это было лучшее путешествие в моей жизни. Потом Сашка уехал, и я осталась одна.
Поезд плавно остановился, и я вышла на платформу. Не может быть! Питер не обманул моих ожиданий – в Питере лежал снег. Конечно, я не радовалась слякоти под ногами, но снег был там – стоило только пройти эти переходы и перекрёстки – зимний Питер ждал только меня. Я вышла на Невский и резвым шагом пошла вперёд. Я решила вообще не садиться на метро, а дойти пешком – не так это и далеко. А было безумно красиво и весело – кругом огни, куча людей спешат по своим новогодним делам. Я купила пончик в ларьке и стаканчик кофе, и мне стало ещё веселей.
Я очень долго шла, но ничуть не пожалела об этом. За какой-то час я увидела кучу прекрасных вещей. Я забыла, как называется тот мост, по которому я попала на Васильевский остров, но он вот был не слишком приветлив – ветер пронизывал до костей. Нева вздыбилась льдинами, она вовсе не была гладкой, как наше озеро. Я побежала бегом, чтобы немного согреться. Когда я притопала к дому Сани и подошла к окну, моё веселье мигом пропало.
Окна были тёмными и тихими. Дед Мороз приехал к пустому корыту.
Итак, сколько я ни стучала и ни кричала «йохохо», ответом мне была тишина. Сашки не было дома. Возможно, он просто вышел в магазин. А его гости? Нехотя я достала мобильник. Я ещё не верила, что со мной такое может случиться, но я ждала и ждала, а гудки всё звенели эхом в моём ухе и надежда моя, мой праздник унеслись от меня прочь с последним сигналом. Да, мне пятнадцать, и я одна в Питере в новогоднюю ночь.

Я села на корточки, прислонившись спиной к холодной стене. Так. Без паники. Возможно, он скоро вернется. А если, нет? Время – почти восемь. В любом случае, я околею здесь его ждать. Надо найти место потеплее. Для начала – метро.
Я дошагала до входа в подземку под порывами колючего ветра. Снова пошёл снег, но радости я не ощутила. Стоя под тёплым обдувом Санкт-Петербургского метро, я плавно скатывалась в депрессивное состояние. Неудачница. Надо было сидеть дома. Телек смотреть и салаты жрать. Как все. Никому ты здесь не нужна. Прав был тот старикан из поезда. Сашка меня не ждёт. Первая слезинка жалости к себе выкатилась и сползла к уголку рта. Я облизнулась. Рюкзак за моей спиной давил на плечи непосильным грузом. Я сняла его и поставила на что-то типа мраморного подоконника, затем откопала носовой платок и принялась стирать черные пятна туши вокруг глаз. Ярко-освещенное окно отлично отражало всю мою красоту. И вдруг взгляд мой зацепился за белую пятку ботинка, заваленного шуршащей упаковкой Сашкиного подарка. Я же взяла с собой коньки! Я же таскаю с собой несчастные килограммы коньков, чтобы покататься на Дворцовой площади! Так. Я не нытик, я оптимист. Значит, я буду кататься сегодня. Значит, я буду кататься в новогоднюю ночь! Боже, благослови питерцев.
Я высморкалась и бодро сбежала по лестнице метрополитена. Войдя в коридор перехода, я как вкопанная остановилась, потому что вместе с тёплым воздухом о меня ударилась волна музыки. Где-то впереди музыканты пели Аббу, песню про новый год. Я обожаю петь, хоть и не умею: по мне так главное петь громко и с чувством. Подойдя ближе, я увидела трёх парней и девчонку чуть постарше меня. Один длинный и тощий, с разноцветным шарфиком, обмотанным вокруг шеи, держал гитару. Коренастенький очкарик сидел на каком-то ящике и стучал по нему как по барабану. Девушка была в офигенном красном пальто, я тоже такое хочу, и играла на бубне. К тому моменту, как я подошла, они уже играли «Merry Christmas», мы в началке её на английском учили. Я встала перед ними и давай петь, своим чудным провинциальным акцентом приводя всех слушателей в восхищение. Со слухом, кстати, у меня всё нормально, хоть я ваши консерватории не кончала. Самый мелкий хмырь, шнырявший между прохожих с шапкой, косился на меня, но денег просить не подошёл, заискивающе глядя на более приличных граждан. Когда они доиграли, Длинный спросил:
- А ты знаешь Jingle bell rock?
Я помотала головой.
- Зато я знаю «В лесу родилась ёлочка»!
- О! Класс! Давай тогда с нами.
Они вдруг выстроились все в рядок, мелкий хмырь вынул маленькую дудочку и заиграл. «Ёлочка» зазвучала под гитарный перебор нежно и необычно. Потом запела девушка в пальто. На третьей строчке к ней присоединился тенорок очкарика. После первого куплета флейтист сменил инструмент на губную гармошку, и песня полностью сменила характер. Длинный кивнул мне подпевать, и я робко присоединилась, хотя мой «робкий» голос всё равно было очень слышно, я вообще довольно громкая, но потом я разошлась, и даже встала с ними в одну линию. Это было потрясающе. Небольшая толпа собралась нас послушать и хлопала, когда мы закончили.
В итоге мы все перезнакомились. Девушку звали Ляля, первый раз встречаю такое имя, Длинного – Игорь, очкарика – Седой (непонятно почему), а мелкого хмыря – Налим. Прекрасные имена. Они дали мне постучать по ящику, он назывался «кахон», очень классный, теперь я мечтаю о таком же. Ребята оказались очень весёлые, я тусовалась с ними больше часа, когда они начали собираться.
- А ты где празднуешь? – спросил Игорь. Он был у них главным и самым старшим. Он закончил в прошлом году школу и единственный был студентом.
- Я…я вообще на коньках хочу покататься на Дворцовой площади.
- Везёт тебе, - протянула Ляля. – Мне придется вернуться домой и праздновать с предками.
- Слушайте, - вклинился хмырь. – Я понимаю, у всех планы. Только когда еще такой шанс? Я к чему. Айда к башне Пеля!
- Налимчик, дорогой, - запела Ляля, - но мы же быстро не обернёмся, а бабуся меня не простит, если я опоздаю.
- Так если мы прямо сейчас сядем на троллейбус, будем там минут через 15, - вмешался Седой. – Я – за!
- Правда, Ляль, - поддержал его Игорь. – Сейчас…, - он взглянул на круглые наручные часы, - девять двадцать. Мы будем у Пеля не позднее сорока минут. До дома тебе оттуда минут десять. Сто раз успеешь. Катька, ты с нами?
- Объяснит мне кто-нибудь о чём речь?! – возмутилась я.
- Ах да, ты же не местная. Башня возле аптеки Пеля волшебная. Если прийти туда в определённый день в полночь, можно разгадать тайну вселенной. И вообще, это очень атмосферное место.
- Но мы же не в полночь придём.
- Не в полночь…тогда пошли сначала на каток, а потом к башне.
- В полночь я не могуууу… - заныла Ляля.
- Давай я позвоню твоей бабусе и скажу, что ты у меня дома празднуешь, - предложил Седой.
- Но она же расстроится!
- Так. Давай решайся. Придёшь в начале первого. Не страшно. Всё, я звоню.
Они отошли в сторонку, всё ещё препираясь, но было ясно, что Ляля сдалась. Я бы сразу сдалась. Я уже и не помнила, зачем приехала в Питер.
- Я с вами, ребята. Это будет лучшая ночь!
- Тсс, не спугни, - прошипел Налим.
Но всё и правда было волшебно. Дворцовая площадь сверкала невероятно. Ёлка стояла в центре катка и была украшена под старину – куколки, лошадки, свечки – просто чудо! Лёд был не фонтан, но это не имело значения. Мы все катались то паровозиком, то взявшись за руки. Только Игорь был без коньков. Он утверждал, что его центр тяжести слишком высоко, и кататься ему просто опасно. Он скакал возле ёлки, пританцовывая от холода и охраняя свою гитару.
Катались мы не долго. Время шло, а успеть надо было полуночи. Уже в 11 мы сняли коньки и стояли на остановке троллейбуса. И ещё очень хотелось есть, и не только мне. Игорь предложил купить всем глинтвейн, но мы не решились. Поэтому в маленьком весёлом вагончике прямо на остановке мы взяли по стаканчику горячего какао и по чудесной шаверме, о которой я столько слышала.
- Почему шаурма у вас называется не шаурмой? Это ещё один ваш прикол, типа булки хлеба и поребрика?
- И в чём тут прикол? – спросил хмырь. Вроде как вежливо спросил, но так, чтоб я дурой себя почувствовала.
- Исторически правильнее – шаверма, - подхватил Игорь. - Так её называли жители востока, откуда она родом.
- Окей, шаверма так шаверма. Очень вкусно.
В 11.30 мы стояли у башни. Она была круглая и кирпичная, и на почти всех кирпичиках было написано по цифре.
- Вообще-то правильно называть её Башней грифонов, - заметил Игорь, задрав голову.
- А где же грифоны? – справедливо спросила я.
- Считается, что Пель приоткрыл дверь в иной мир, а грифоны могли охранять его, но они невидимы для большинства людей. Но если посветить в одно из окон, можно увидеть тень грифона.
- Или ночной горшок хозяина квартиры, - хмыкнул Налим.
- Под нами находятся куча всяких подземелий, где Пель мог прятать грифонов.
- Зачем их прятать, если они невидимы?
- Может, во времена Пеля было иначе. Словом, Пель был алхимик, и мог зашифровать в этих цифрах рецепт бессмертия. Или это код машины времени. Никто точно не скажет. Но люди верят, что башня исполняет желания. А сегодня ночь не простая. Я уверен, что нам повезёт.
Мы взялись за руки, и я закрыла глаза. Мы не сможем услышать, как часы бьют полночь. Но волшебная Башня грифонов должна услышать наши желания и унести их к Исполнителю. Я стала судорожно думать, что бы мне такого загадать, и выяснилось, что ничего достойного грифонов я придумать не могу, и единственной мыслью, что лезла мне в голову, была мысль о маме. И когда часы в моей голове отсчитали первый удар, как первый кирпичик в башне, желание прозвучало: пусть мама будет счастлива со своим чудиком. Именно так.
Я не открывала глаз. Мне казалось, я слышу шуршание крыльев грифонов. Казалось, я даже ощущаю, как они проносятся мимо…
Я вздрогнула, когда раздался первый залп салюта, и открыла глаза.
- С новым годом, - улыбнулась Ляля.
- С новым годом! – стали кричать мы все, прыгать и обниматься, и я, практически чужой им человек, была счастлива, потому что они поделились со мной своим чудом.

До дома Сашки я добралась ближе к двум. Окна его по-прежнему темнели грустно и одиноко. Я обошла дом и уселась на детские качели во дворе перед дверью подъезда. Пардон, парадного. Я только села, когда подъехало такси. Из такси вышел Сашка.
Нет, он не просто вышел – он выпрыгнул. Будто огромная пружина поддала ему под зад.
- Эй! – окрикнула я его радостно. – Сань!
Он в изумлении обернулся.
- Катька? Катька, ты?!!!
Он бросился ко мне, схватил и начал кружить, как маленькую.
- Ну хватииит! – кричала я и смеялась.
Вдруг он поставил меня на землю и сказал:
- Знаешь, Катька. А у меня сегодня дочка родилась. Как хорошо, что ты приехала!