***
Все очень примитивно. Сонный бог,
Зима и безвоздушное пространство
Повсюду. Впрочем, мир не так уж плох
В мгновения неловкого баланса
На перекрёсте сорванных орбит,
Где тлеет темнота и сингулярность
Мою к твоей по-дружески манит,
Пускай она все так же неполярна.
Полёт даётся просто. В пустоте,
В трагическом пожаре атмосферы
Чужих планет, раздробленных систем
Спасают хладнокровие и мера,
Пустой вагон, наушники и дом —
В далекой перспективе где-то рядом,
Как будто есть. И взгляды об одном,
Поскольку ночью прятаться не надо...
Приятно повстречаться. И привет
От старой доброй альфы Ориона.
А я ищу вращательный момент,
По впечатленью, как стрела Зенона,
И выхожу (лети, не обессудь)
Из функции бессмысленно линейной.
И как всегда расстегиваю грудь
В предчувствии большого притяженья.
***
Пережили рассвет в переплёте его предела,
Там, где чёрное солнце становится солнцем тем —
Ножевым — и купается в крови туманный, спелый,
Воскрешенный из падали август по счету n.
Пропади оно пропадом, монстром из старой детской,
Погребенным под пологом, только ударит в дверь
Коридорным сиянием тот, кому неизвестно
Ничего об убийственной мощи дверных петель.
Пропади оно в сливе намокшей багровой ватой,
Чтоб на память остался размазанный рудый след...
Сделай сноску, заря: я поэт, скотина, граната,
Или я твой набросанный наспех кривой портрет?
***
Так положено. Доски тлеют, фасад косеет
От тяжёлого летнего ветра (от лёгкости праны).
Пыль врастает в пружинный скелет под кожей дивана
И курсирует вдоль, от серванта до батареи.
Шагу вторит ленивый скрип, чёрно-белые фото
Улыбаются с полок доверчиво-незнакомо;
Рядом дремлет посуда, крещённая прежде звоном,
И сервиз в ожидании будущего кого-то.
За старательно глаженной шторой — зелёный саван;
Подоконник одет в паутинную власяницу,
Где под нею очки близоруко хранят страницы:
«Lepidoptera»; ниже — злодейский бумажный лацкан.
Подпол лижет вода между мутных рядов варенья.
А в чердачных гнилушках растёт и ваяет знамя,
Как порез, как плющ, как гравюра — крылатая стая.
Как положено. Так оперяется безвременье.
И от этого легче едва ли.