Зинченко Лариса - Кёльнский собор, Заклик к Мать-Земле, Заложные

---Кёльнский собор---

Вонзились прямо в сердце неба
Стальные башни языками,
Как повзрослевшие эфебы (1),
Оставшись просто вахлаками (2).
По замыслу или коварству,
Не то ли Господу во славу,
По хитроумному фиглярству (3),
Растет по дьявольскому плану
Собор холодный, утонченный...
Ветра свистят в его аркадах,
По нефам (4) бродит обречённо
Дух архитектора монадой.
В хора́х (5)поют так монотонно
Сказания минувших дней,
Отчёт ведётся камертоном
Из самой глубины камней.
Блаженно брошенные тени
Снуют по мраморным пластинам...
Спит беззаботно дева-время
Под кафедральною щетиной.
Ей чешут волосы часовни,
В пилястры заплетают косы,
И ленту чертежа духовно
Бантом завяжет горбоносый
Алтарь под звон колоколов,
И словно из бойницы склепа
Святые мощи трёх волхвов
Придут и поклонятся свету.

1.Эфеб - юноша, достигший возраста, когда он обретал все права гражданина, т.е. возмужавший.
2.Вахлаками - Неповоротливый, неуклюжий и малокультурный человек.
3.Фиглярство - Поведение кого-либо, стремящегося паясничаньем, шутовскими выходками заслужить чье-либо расположение
4.Неф - вытянутое помещение, часть интерьера, ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов.
5.Хор - верхняя открытая галерея или балкон внутри церкви (обычно на уровне второго этажа), в парадном зале и т. п. В западноевропейских храмах обычно размещаются музыканты, певчие, орган.

---Заклик к Мать-Земле---

Мать-Земля, ты позволь поклониться,
Твоим травам, расхристанным в поле,
Там, где маки текут сукрови́цей,
На зелёной волне мельхиора.
В твои косы, где рожь колосится,
Голубой васильковою лентой,
Той, что соткана солнечным ситцем,
Завязать нежный бант предрассветный.
Родниковые скрыты зеницы
Марлей сизо-лиловых туманов,
Мать-Земля, под покровом как спится?
Под раскатные громы орга́нов?
Крылья молнии мечут жар-птицы,
Растрепают тебя буйны ве́тры,
Обвивают твою поясницу
Ивы ветви, как войлочным фетром.
И под тонкой рядниной укрыться
Очень тяжко покатым плечам,
Оголённые вздрогнут ключицы
Дав живицу седым кедрачам.
Мать-Земля, ты, как та кружевница
На ромашках закружишь судьбу,
Чаровница, позволь возродиться,
Натянуть сон-травы тетиву,
Да с разрывной травой все границы
Осознанием жизни разъять,
Поклониться и душу-синицу
В журавлиный полёт отпускать.

---ЗАЛОЖНЫЕ---

Раздался стон. Из глубины живое
И нечто странное, тянуло свои руки,
На старой и заброшенной часовне
Застыли стрелки, словно те дигуки (1),
Что жаждут крови, ждут часы расплаты,
В кромешной мгле, где только звуки звёзд,
Пищат, как те голодные цыплята
И разгребают облачный компост.
В часы такие, брошенные тени
Снуют среди заброшенных могил,
В неистовом и яростном зуденьи
От голода, что их закабалил.
И стынет кровь от холода и стона…
Живущим, средь бессмертных, места нет,
Надгробья, словно голые колонны,
Глазницами портретов смотрят вверх.
И вот уже покрученные руки,
Поросшие местами травосмесью,
Расправлены, раскрыты словно флюгер,
И по́ ветру разбрасывают плесень.
Серебряным, чуть бархатным отливом
Она ложится рядом на кресты,
Склюют цыплята смесь неторопливо
И распуша́т кометные хвосты,
И улетят... А там, внизу, движенье
Не упоко́енных и даже не отпетых,
Нетронутых обычным разложеньем,
Не оголённых, лишь душой раздетых.
Не принятых, без имени и рода,
На жертвенных что пали алтарях...
Дарована им вечная свобода
На лунных беспристрастных фонарях?
Чьи души, словно тощие цыплята,
Голодные и ждущие черёд,
Чтоб наклеваться плесени муската
Пустой кометой совершить полёт.
В пустых глазницах чёрною дырою
Блаженность, что сродни иконописной,
Надежда случая — всё соткано судьбою,
А не стеченьем всех инакомыслий.
И испокон веков земля не принимает
Тела самоубийц и колдунов (2),
И нет им места ни в небесном рае,
Ни в глубине могильников-холмов.
Нарушив равновесие природы,
Дожди терзают землю градобитьем,
Морозит старец их седобородый
И засуха морочит челобитьем.
И изрыгает нечестивых иль нечистых
Заложников, застрявших отовсюду,
Язык развязан ярым атеистам,
Кровавой вере жутким багаудам (3).
На полурубеже, границе, полуграни
И тут, и там, предельный менуэт,
Они на вдохе человеческих страданий,
На выдохе существ, которых нет.
Они, как воплощенье первородства,
Спешат распространить приоритеты,
На пальме первенства и над живым господством,
Но только до рождения рассвета…
Как только свет божественной системы
Корявые их руки обожжёт,
Их примет внутрь со всей эмфиземой (4)
Земля, на время взяв самоотвод.
Ей никуда не деться от уставших
И прорастает новыми крестами,
И их могилы, словно бородавки,
Укроются ковровыми цветами.
Непогрешимой истиною тягой
Земля дарует силу от неду́г,
Как Богородица (5) сокроет саркофагом
Где холм, как нимб от разных лженаук.
Кто верит, обязательно увидит,
Как ночью заколышутся кресты
И все не упокоенные тени
Вылазят свет искать из пустоты.

1. Дигук — или дигуг, ритуальный топор, нож, символ отсечения привязанностей и победы над собственным я.
2. По широко известным верованиям, земля «не принимает» в себя тела умерших людей, которых прокляли их родители, колдунов, самоубийц и других «нечистых» покойников. Захоронение «заложных» покойников нарушает погодное равновесие (вызывает засуху, градобитие, затяжные дожди, сильные морозы и т. п.). Тела таких мертвецов якобы остаются нетленными или земля «выбрасывает» их на поверхность.
3. Багауды — участники освободительного движения, основную массу участников составляло обнищавшее свободное население, рабы. Отличались особой жестокостью, кровопролитиями, по сути были разбойниками.
4. Эмфизема — трупные явления, изменения, которым подвергаются органы и ткани трупа после наступления биологической смерти.
5. Почитание земли настолько органично вросло в народное православие, что мать сыра земля стала отождествляться с Богородицей, и если почему-либо человек не мог исповедаться священнику, то допускалась исповедь земле: он опускался на землю на колени, целовал её и каялся.