Гуляев Владимир - Первый шанс, но не последний. "Штрихи к портрету" Сибиряков

Первый шанс, но не последний

После окончания профтехучилища молоденькая девушка, новоиспечённый фотограф, получила распределение в небольшой районный центр. Куда она и отправилась с маленьким чемоданчиком 'балетка', но с большим энтузиазмом и удовольствием, а как иначе, впереди для неё начиналась самостоятельная взрослая жизнь, интересная работа в фотоателье, знакомства с новыми людьми, возможно даже встреча своего суженного! Хотя об этом она ещё и не думала вовсе, ну так, может только самую малость, но это было где-то ещё глубоко в её сознании. Первоначально было увлечение фотографией и самостоятельная работа, да и вообще, столько много интересного ждало её впереди, а не эти глупости про парней.
От краевого центра до нового места жительства было рукой подать, по сибирским меркам, всего-то километров восемьдесят с гаком и вскоре замороженный автобус доставил пассажиров к небольшой деревянной избе с чуть криво прибитой над массивной дверью вывеской, на которой коричневой краской, потрескавшейся от ветра и холода, было написано 'Автовокзал'.
Пассажиры спешно покидали холодный автобус, женщины с детьми так же спешно заходили в дом вокзала, затаскивая с собой узлы, а мужики, показывая своё безразличие к морозу, с расстегнутыми бортами пальто или полушубков, останавливались возле крыльца вокруг ведра для окурков и закуривали, чтобы продолжить свои разговоры незаконченные в поездке.
Полина тоже вслед за тётками втиснулась внутрь. Чуть влажный, но тёплый воздух, в помещении обрадовал, она пробралась к большой круглой кирпичной печи и приложила к ней окоченевшие руки. - Зябко? - Спросила её дородная тётка, снимая с себя большую пуховую шаль. - Я ещё в автобусе на тебя посмотрела и подумала, как это она в такой одёжке не мёрзнет?
- Ничего, я привыкшая.
- Пришёл марток - надевай семь порток! А ты вона как легонько одета. К нам в гости, поди? Чего-то не признаю тебя. Ненашенская.
- Училище закончила, вот на работу сюда приехала.
- И кем же ты к нам, такая худенькая? Медичкой или учительницей?
- Да, нет. Фотографом буду работать.
- Ишь ты! Это, значит, с Карлычем в быткомбинате работать будешь? Это хорошо! А то он у нас, Карлыч-то, старый уже стал. А ты значит ему в смену. Как зовут-то?
- Полина.
- А жить-то есть где? Родственники там или знакомые.
- Да, нет. Пока вот только с вами познакомилась.
- И чё? На постой, поди, ко мне хочешь?
- Нет, там мне, вроде бы, комнату обещали дать.
- Вроде бы, да кабы. Комнату! Негоже девке одной в комнатах жить. Мало ли кто ночами мимо ходит! Я с этим комбинатом рядышком живу, угол у меня с кроватью есть. Пустует. Дочка в город уехала. На заводе работает. Не жилось ей здесь, в город, окаянная, умыкнула. А я тут одна мыкайся! Дочка-то, как ты, такая же щупленькая. Так что, если пожелаешь, то поживи у меня. Мне всё веселее будет. А там дальше и поглядишь.
- Спасибо. Я, конечно, согласна.
- Ну, вот и ладушки. Погрелась, тогда и пойдём. Я тут недалёко живу.
Со следующего дня начались у Поли трудовые дни.
Приближался праздник Международного женского дня, поэтому работы в фотоателье прибавилось: народ шёл и шёл фотографироваться, появились заявки на съёмку свадеб в Загсе райцентра и в ближайших сёлах.
- Ишь, прослышали, что молодая да красивая в помощницах у меня появилась, так сразу валом повалили. А ты, дочка, учись. Фотография - это очень доброе дело. Вот живут себе люди, живут. А потом раз и всё. Нету их, а карточки остались на стенке под стеклом висеть. Память! А когда нет фото, то со временем уже и не вспомнить, кто и как выглядел, а на пальцах да на словах и не обрисуешь его внешность. А тут глянул и распознал. Так что наша работа фотографов очень даже нужная! Мы, получается, как сохранители семейной памяти людей и разных их моментов жизненных. Вот запечатлеем на фотоаппарат событие, как будто время остановим, а люди нас потом тёплым словом и помянут. Вот так, Полина! Нужная у нас профессия людям, очень даже необходимая.
И Полина училась.
У Петра Карловича, а именно так звали старого фотографа, было чему поучиться.
- Главное, Поля, в нашем деле знаешь что?
- Хорошая фотокамера и софиты.
- Нет, Полина, главное в фотографии - это наш клиент, который желает получить от нас хорошее и качественное фотографическое изображение самого себя или своей семьи. И вот тогда мы должны правильно выбрать фон, освещение, помочь ему правильно встать или сесть, чтобы удобно было. И разговаривать с ним, как со своим старым и добрым знакомым, чтобы он чувствовал себя как дома. Знаешь, Поля, чувство собственного дома - это спокойствие и свобода, это самое гармоничное состояние человека, и оно одно из главных наших чувств. Вот нам и нужно, чтобы человек, придя к нам, расслабился и стал тем, кем он есть в обычной, привычной для него домашней обстановке, а не обращал внимания на яркий свет ламп и наши декорации. Вот тогда всё будет как надо! И фотография не будет сухим снимком, а будет живой и глаз радовать. Фотография - это искусство. Ну, тебя этому учили.
- Да, но про чувство собственного дома нам в училище ни разу не говорили.
- Про это в учебниках не напишут, это понимание приходит позже и у каждого по-разному, я вот так думаю. Всё зависит от того, хочешь ты просто фотографировать или стать фотографом-художником. А художник, он что делает, он воплощает своё виденье красоты на холсте неделями или месяцами, а настоящий фотограф должен увидеть этот момент красоты и успеть запечатлеть его, потому что повтора может больше и не быть. Вот в этом, Поля, и состоит наша работа - поймать момент.
Поля внимательно, с удовольствием и интересом наблюдала за спокойной и артистической работой старого фотографа, за его манерой общения с людьми, стараясь перенять все его действия и движения.
После окончания рабочего дня, она не сразу уходила домой, а оставалась в ателье до ночи, чтобы как можно больше проявить фотоплёнок и фотопластинок, отснятых за день, отретушировать их при необходимости и распечатать фотографии, а потом увидеть плоды своего труда.
В один из вечеров, когда на улице завывала весенняя вьюга и барабанила тяжёлыми снежными крупинками в окно, Поля опять осталась поработать в лаборатории. Красный свет фонаря освещал процесс проявки, фотографии получались, как показалось Полине, очень даже симпатичными.
Неожиданно послышались стуки в дверь ателье.
'Кто бы это мог быть в такую пору?' - Подумала она.
- Кто там?
- Откройте, пожалуйста. Мы из соседней деревни. Хотели бы сфотографироваться. - Послышался с улицы мужской голос.
- Но уже поздно. Мы не работаем. Завтра приезжайте.
- Завтра не получится. Завтра уже нельзя будет. Вы только сфотографируете нас с девушкой на память, и мы сразу же уедем. Нам, правда, завтра нельзя уже будет. Это у нас последний шанс с ней сфотографироваться! Правда, другого шанса больше не будет! Да, вы не бойтесь.
- А я и не боюсь вовсе! - Поля открыла дверь, на пороге стоял заснеженный с ног до головы парень, а чуть поодаль - лошадь, запряжённая в сани. В санях сидело двое, ещё один парень с девушкой.
- Давайте быстро заходите, холоду напустите. Вон вешалка, можете раздеться, а там стулья, садитесь, а я пока кассету заряжу.
Поля ушла. Через чёрную штору, закрывающую проём в фотолабораторию, было слышно, как молодые люди зашли и начали двигать стульями, видимо они усаживались для фотографирования.
- Я сейчас, ещё пару минут.
Когда она вошла в слабоосвещённый зал, то увидела, что девушка в светлом платье и фате, с каким-то неприятно-застывшим выражением на лице и закрытыми глазами, сидит на стуле в не очень-то удобной позе, а парень стоит сзади, положа руки ей на плечи.
- А она что сильно пьяная? - Заволновавшись от нехорошего предчувствия, спросила Полина.
- Нет! - Ответил парень дрожащим голосом. - У нас сегодня свадьба была. И ей плохо стало, сильно плохо... Она как-то сразу оступилась и всё.... Мы вот с другом в сани её и в больницу, сюда, в райцентр. А она по дороге уже и.... А мы с ней так и не успели сфотографироваться! Завтра утром собирались к вам приехать. А оно вот как вышло. Так что завтра никак уже нельзя.
Поля чуть не упала в обморок от этих слов.
- Да, ты, не бойся! Я же её не убивал, она сама умерла! Любил я её сильно. Сердце, наверное. Вот я и хочу фото на память о ней себе оставить. Да, фотографируй ты нас скорей, и мы назад поедем, а то там гости все в шоке. Я им сказал, что в больницу ее везу. Умерла моя Шурочка...
Парень замолчал, неуклюже поправил одной рукой фату невесте.
Дальше всё было в густом тумане.
Очнулась Поля утром от того, что её кто-то сильно тряс за плечи.
- Ты, чего это, дочка? Перетрудилась, родимая? - Над ней стоял Карлыч.
- Ой, Пётр Карлович! Не хочу я больше фотографом быть! - Разрыдалась Полина.
- Погоди ты, погоди! Расскажи-ка всё толком-то, что случилось?
Полина, запинаясь и всхлипывая после каждого слова, с горем пополам рассказала Карлычу про то, что произошло ночью.
- Как они уехали, и что было дальше, я не помню. - Закончила она свой рассказ, уткнувшись Карлычу в плечо.
Он гладил её по голове и тихо говорил:
- Ничего, дочка, ничего, Поля! Всякое в жизни бывает! А фотограф из тебя выйдет очень хороший! Попомни мои слова. Негоже тебе бросать эту профессию! Так бывает в жизни, что она даёт тебе возможность или шанс, называй как угодно, чтобы выбрать дорогу, по которой дальше идти! Вот он у тебя первый выбор или первый шанс и появился. А может и не первый, но не последний уж точно! И ты всё сделала правильно! А вот, сколько их, этих шансов, тебе предстоит пройти - никто не знает. А безболезненно никогда ничего не происходит. Может у кого-то, но я таковых не встречал. У тебя будет ещё много всяких возможностей внести изменения в себе, в своей жизни, стоять на развилке и принимать верные решения. А вот у того парня, видимо, был и впрямь последний шанс оставить память о ней. Жалко, конечно, дивчину, да и жениха тоже, горе вместо радости и у него и родных. Навсегда запомнится. А ты всё правильно сделала.... Ну-ну, было и прошло...

Дня два Поля не могла набраться смелости зайти в лабораторию, а старый фотограф как будто и не замечал её страхов. Эти дни они, молча, делали свою работу: Поля фотографировала посетителей, а Карлыч проявлял и печатал фотографии. А не проявленная фотопластинка со снимком того вечера так и лежала на полке, пока на третий день, ближе к обеду, в фотосалон не вошёл молодой парень в заснеженном тулупе. Сняв шапку, он стоял в дверном проёме, переступая с ноги на ногу.
Карлыч сразу понял, кто это пришёл и зачем:
- Ой, чёрт я старый, совсем забыл, печь-то затопил, а трубу приоткрыть запамятовал. Поленька, дочка, я сейчас быстренько сбегаю до дому и вернусь! - Накинув пальто и водрузив ушанку на голову он, ловко протиснувшись между посетителем и косяком проёма, вышел из ателье, закрыв за собой дверь.
- Здрасте! Я вот за фотографией приехал. Помните, два дня назад мы тут были. - Парень стоял и мял своими большими руками шапку, видимо, стесняясь и не зная как себя вести дальше и что ещё сказать.
Глядя на его неловкость и очень расстроенный вид, Полина почувствовала, что какая-то напряжённая струнка внутри неё, мешавшая ей все эти дни, вдруг, лопнула и отозвалась лёгким звоном в голове. И сразу исчезло чувства скованности и тревоги, гнетущие её все эти дни, лёгкая тёплая волна прокатилась по телу, она почувствовала, как слегка загорели щёки и согрелись руки.
- Здравствуйте! Если вы подождёте полчасика, то фото как раз закрепится и просохнет. - Ей было неловко за свой обман, но она не могла признаться этому незнакомцу, что ей было страшно не только притрагиваться к кассете, но и смотреть в её сторону. - Хорошо?
- Ладно. Можно я здесь подожду, вот тут на скамейке посижу.
- Да, конечно.
Поля быстрым шагом и решительно вошла в фотолабораторию. Страха не было, было одно желание: сделать всё правильно и не испортить эту фотографию.

Сколько прошло времени, час или два, Поля не заметила, но всё у неё получалось быстро и как бы само собой. Закончив работу и вручив парню два фотоснимка, Поля сразу почувствовала не испытываемую никогда ранее лёгкость на душе.
- Спасибо вам! - сказал парень, аккуратно завернул фотоснимки в газету и ушёл.
Поля села на скамейку, опустив руки на колени.
- Ну, слава богу, всё нормально дома. А то я переживал, вдруг чего не так. - Начал с порога Карлыч. - Поля! Ты чего это дочка? У тебя всё нормально?
- Ой, Карлыч, спасибо вам большое. Теперь-то у меня точно всё нормально!
Карлыч всё понял и лукаво улыбнулся, глядя на Полю.
(События 1958 года. Сибирь.)

'Штрихи к портрету' Сибиряков
(Экскурс по рассказам В.М.Шукшина)

'Сельские жители' - это 'Светлые души'.
Потому-то я и 'Выбираю деревню на жительство', где даже имея денег в кармане в сумме 'Ноль-ноль целых', но чистое и доброе 'Внутреннее содержание', можно надеяться на то, что 'Земляки', а они ведь совсем не 'Чужие' люди, всегда помогут и согреют в 'Далёкие зимние вечера', пригласят к себе в гости и скажут тебе так, просто-запросто:
- У человека завсегда должна быть 'Крыша над головой', а иначе как же! Должна быть нормальная надёжная крыша, нормального дома, а не просто, чтобы переспать абы как 'Ночью в бойлерной'.
А потом приютившие тебя хозяева заведут за чашкой крепкого душистого травяного чая 'Беседы при ясной луне', потому что они - люди, а не 'Волки' какие-нибудь! И не 'Демагоги' они, хотя и 'Критики' всего происходящего отменные.
И 'Думы' у них завсегда только о родной землице-кормилице, да о Родине, оттого и 'Крепкий мужик' у нас на Алтае, закалённый! И 'Мнение' на жизнь он имеет своё и рассуждение тоже своё, особенное, а не просто так: 'Верую!' - и всё тут!
А уж коли и держат они у себя дома 'Змеиный яд', так это только для лечения суставов да хвори разной.
И если, вдруг ни с того ни с сего будет 'Дождь на заре' - сибиряки тебя из дома никогда не отпустят, сказав тебе вслед:
- Иди себе далее, 'Залётный'!
Они оставят тебя в доме непогоду переждать. А чтобы не скучно было непогоду пережидать-то, они зачитают какое-нибудь 'Письмо', что написал совсем незнакомый тебе чей-то там 'Свояк Сергей Сергеевич'. А потом хозяева, с простотой душевной, расскажут давно уже всем известную историю-загадку про то 'Как мужик переправлял через реку волка, козу и капусту', и будут смеяться и радоваться при этом, как будто эта история про них и была написана.
А если завернёт к ним какой-нибудь 'Начальник' 'Приезжий': ну, допустим, новоявленный да молодой 'Генерал Малафейкин'. Так они вначале выслушают его внимательно, подивятся на речи его длинные да на 'Ораторский приём', послушают разные байки про 'Космос, нервную систему и шмат сала', да про 'Мечты' вселенские, ну и спросят потом этого лектора со всей своей сибирской простотой:
- А вот, где она 'Правда'-то? Вот, вы говорите, что живут там где-то хорошо, даже здорово живут! А ведь и нам на землице-то своей, в деревне нашей тоже 'Охота жить'! Вот ответьте-ка нам, мил человек?
И что же получится-то в конечном итоге от этой встречи-беседы, что останется-то на памяти у людей?
Да, ничего!
Одни только разговоры у сельчан, да воспоминаний о том ораторе на половину дня от силы всего-то. И вздохнут сельчане затем с горечью и досадой:
- Да, 'Забуксовал' оратор! Вспотел 'Рыжий', вот и уехал восвояси - 'Чудик'! А чего, да и зачем приезжал-то? И совсем непонятно!

'Пост скриптум' ко всему вышесказанному:
'Сильные идут дальше'.
А по сему:
'Шире шаг, маэстро!'
и
'Привет Сивому!'

02.02.2019г.