Чумак Светлана - Холодная зима сорок третьего
Дул холодный пронизывающий ветер. Ледяная вьюга беспощадно билась в окна. Снег застилал все вокруг. Старая деревянная дверь, громко скрипнув, приоткрылась, и тут же в маленькую лачужку проник холод. Мальчик лет двенадцати вошел в комнату. Вошел и остановился, пытаясь привыкнуть глазами к темноте. Он был одет в старую оборванную одежонку. Брючки были уже коротенькие, рубашонка казалась такой большой на хрупком истощенном теле. Порванный пыльный шарфик едва прикрывал детскую шею. Пиджачок давно уже был без пуговиц, грязный и протертый в локтях. Мальчик сложил руки вместе и начал усиленно в них дуть, пытаясь согреть. Внезапно он схватился за грудь и начал кашлять. Сильно кашлять, раздирая горло. Все его тельце содрогалось, узкие плечи тряслись, на глазах появились слезы. Он убрал руки ото рта и увидел на них кровь, как и вчера. Так всегда было, когда он кашлял. Мальчуган сел на деревенчатый пол, он весь был в дырках и снизу дуло. Он оглядел лачугу. Когда - то давно здесь было тепло, и здесь была мебель, мягкое кресло, лампы, диванчик и даже маленький радио приёмник. На стене висели маленькие картины с пейзажами, а на столе, на столе всегда лежали конфеты в прозрачной вазочке. И до этих конфет всегда хотелось дотянуться, но всегда не хватало пару сантиметров. Это было давно. А потом пришла она. Большая, суровая, жестокая, ни щадящая никого, сжигающая дома и сеющая смерть, ужас и горе. Пришла война. Папу куда то забрали, а через месяц мама сказала, что он уехал далеко, и мы его больше никогда не увидим, и всю ночь она плакала. А как - то вечером мама прибежала домой и спрятала его в подвал. Там было сыро и пахло землей. Она сказала не выходить, чтобы ни случилось, и он пообещал не выходить. И он не выходил, даже когда слышал голоса немцев и даже когда слышал, как мама плакала, и даже когда услышал, как они ее ударили, не выходил даже когда в щель подвала увидел, как они ее уводили, и он в последний раз смотрел в ее глаза и плакал. Он не выходил, потому что пообещал ей.
Стало совсем холодно. Мальчик отодвинул половицу и достал оттуда старый потертый галстук, огарок от свечи и маленький коробок. Достав из пиджака несколько копеек, он спрятал их в галстук и спрятал обратно в половицу. Открыв коробок, он увидел три спички, всего три. Он аккуратно взял одну и чиркнул. Появилось счастье. Маленькое и такое горячее. Спичка вспыхнула огнем, мальчик зажег свечу. Сняв пиджак он постелил его рядом со свечой и сел на него, а из - под рубашки очень аккуратно, замерзшими пальцами, которые никак не могли согреться, достал грязного плюшевого мишку. Обнял его. Прижал прямо к сердцу. Повернул его к себе и сказал.
-Ну здравствуй! Как у тебя дела?
Пуговички вместо глаз, смотрели неподвижно.
-Что ты говоришь? Ты замерз? Я тоже. Я сегодня заработал немного денег, но я так и не нашел ее. Я до сих пор не нашел нашу маму. Но я обязательно найду ее. Обязательно!
- Смотри! - Он повернул мишку к свечке.- Какое пламя!
Он опять начал кашлять, и снова кровь на руках.
-Ты не переживай! Я выздоровею! Я очень скоро выздоровею! У нас с тобой все будет хорошо! Мы ведь с тобой вместе!
Мальчик лег на пол рядом со свечкой и обнял мишку.
-Знаешь, мне кажется, что это пламя как надежда, пока оно горит нам надо верить. Это как наша душа. Пока она верит - мы живем! Надо верить, мишка, надо верить. Он еще долго что то шептал, от его дыхание пламя свечи трепыхалось, а потом он уснул, а ветер потушил пламя свечи.
Наутро несколько немцев в поисках еды, забрели в лачужку. Они нашли там мертвого мальчика со старым плюшевым медведем. Они забрали спички и оставшийся огарок от свечи. Они хотели забрать медведя, чтобы разжечь из него костер, но мальчик мертвой хваткой держал мишку, и у них ничего не получилось. Маленькому мальчику и его плюшевому мишке больше не холодно. У них все хорошо, ведь они остались вместе.
Это была холодная зима 1943 года. Тогда многие свечки погасли, но только благодаря вере, невероятной вере мы выиграли эту войну. А пламя теперь всегда горит на вечном огне. И память это все что у нас осталось.