Наумцев Иван - И так далее...
1
Рано журчат батареи.
Вроде, на улице осень.
Мокрые спины скамеек
Остановиться не просят.
В жаркой прихожей стекают
Капли и свет по ушам.
Время гуляет по краю.
Душно и трудно дышать.
Пальцы сожмутся у горла,
Куртка лишь взвизгнет. Теперь
Слышно, что город, как морлок,
Глухо стучит ко мне в дверь.
Спешно свернувшись в постели -
Ночь предстоит нелегка -
Видишь в измотанном теле
Ногу морского конька.
Пальцы причудливо дрогнут,
Ночь опояшет огонь.
Мягким дыханием погнут,
Палец ложится в ладонь.
И четверть века растает,
Месяц с рождения взяв.
Руки и звуки качают,
Волны вливают в рукав.
Страх и сомнение курткой
Сброшены с маленьких плеч.
Льëтся так мягко и чутко
Сны берегущая речь.
-
Будет сложнее, не так ли?
Станет яснее? Ничуть.
Слëзы стекают, как капли,
Только теперь я молчу.
2
"В тумане"
Но вопль лопнувшей струны
Не оттенит одутловатый вой.
...lupus est как глоток тишины,
Звуко-буквенный тромб в лучевой.
Забирайся скорее под плед
И сомни эту мысль, как лист -
На исходе сомнительных лет
Он всë так же до пошлости чист.
В дыры лëгких, как в мятый пакет,
Побросай свои страхи. Потом
Плед сожми, как сжимают кастет,
И губу обескровленным ртом.
Знаешь, где-то в холодном лесу,
На поляне у быстрой реки
Лошадь в стебли втоптала росу
И набухли луной светляки.
И по-своему каждый из нас
С этой лошадью чем-то схож.
Только это неважно. Сейчас
В той реке тихо тонет ёж.
3
Человек взял в руку сигарету и стал поэтом -
теперь изо рта выходит туман, сообразный горю.
Радует, что не наложить на ветр и море вето.
Ратуют, но не отбелить желток словоформы, sorry.
Иногда, насмотревшись на формы, цвета и бесцельность,
замечаешь в привычных вещах их поддельные свойства. Снится
что-то про шарф, холодные руки и верность.
Никогда не смотри в такую минуту в знакомые лица.
Как хрустящий асфальт волей шага познал онемение,
Так и радужки глаз орошаются вздохами шторы. Значит
человеческий выбор, как облик, - условность. И, тем не менее,
есть прекрасное что-то в способности думать иначе.