Монк Лада - Стихотворения в прозе

«Фотография Вознесенского собора в Йошкар-Оле»
Вот белая лестница,
Нижние ступени которой покрыли сколами
Звенящие золотые копытца скакунов, привезенных заморскими купцами,
Грузные шаги длинногривых тяжеловесов, сопровождающих богатырей на всех их путях от Вещего камня,
Дребезжащие колеса нарядных ярмарочных телег, встречаемых песнями и игрой на гуслях.
Вижу я:
Кроткой лебедушкой выплывает из тени,
Накинутой на лестницу колоннами,
Царевна, опустившая очи цвета прозрачного неба.
Блестят в ее длинной косе красные ленты, как лучи знойного Солнца.
При каждом движении ее льются ноты из-под соприкасающихся на груди колечек монисто,
Эти редкие отзвуки бубенчиков вторят голосам синичек, переговаривающихся на зеленой крыше.
Царевна преодолевает последнюю ступеньку и выходит на свет,
Девичьи щеки алеют, как спелые, налитые рассветом яблочки.
Робко подает она золоченый ковш,
На Жар-Птицу, сложенными крыльями собирающую росу, похожий,
Храброму молодому витязю.
В родниковой свежей воде,
Наполняющей ковш до краев,
Отражаются лазурь небес,
Сверкающие златом купола,
Стройно тянущиеся к вышине неба зацветающие ветви.
Нет, не дал бравый витязь за густым дымом скрыть эти чистые облака, это небо и вольных птиц в просторах его!
Не позволил захватчикам кресты с куполов сорвать!
Уберег от огня и пепла эти стройные березки!
Русь моя! Земля моя,
Где свет Солнца -
Чистая платина,
А дождь - жемчужины!
Русь моя! Плодородная землица сказителей!
Сохрани то, что имеешь -
Свою веру, свой язык и свои нравы!

«Дети, восславьте своих Ангелов!»
Дети, восславьте своих Ангелов!
Тех, Чьи имена, полные грозовой мощи Небес и жара дарующего жизнь Солнца, вы носите,
Тех, Кто всегда успокоит боль и поспешит залечить ваши царапины и ссадины,
Полученные в часы озорства,
Тех, Кто обращает горячее сердце к вашим мольбам и вернее всякой почты доставит Творцу все ваши молитвы и сердечные просьбы,
Тех, Кто Своими мягкими пёрышками соберет до единой капельки ваши слезинки,
Которых, мне бы хотелось верить, будет немного,
Взъерошит невесомый пух, осушившись,
И вместо слёз осыплет вас бриллиантами.
Тех, Чьи нежные белые крылья согреют вас в стужу и станут неразрушимым платиновым щитом в огне,
Тех, Кто предостережёт вас от опасности
И в самый последний миг подхватит на краю пропасти,
К которой неотвратимо тянет маленьких, но уже таких отважных
Искателей приключений,
Тех, Кто обнимет и утешит вас тогда,
Когда все другие, пытаясь помочь вам, окажутся бессильны,
Тех, Кто укажет на путеводные звёзды
В самую глубокую, непроглядно-тёмную ночь
И вразумит вас, если, заигравшись, вы вдруг решите причинить боль другому живому существу - мотыльку или полевому цветку,
Человеку или зверю,
Тех, Чьи теплые руки будут протянуты вам
И в те редкие да непродолжительные мгновенья,
Когда даже родные отец и мать ваши - простите же близким и лучшим из лучших, но всё же людям, имеющим свойство ошибаться, это заранее! -
Станут, ослепленные несчастьем и злостью, гневаться на вас.
Дети, восславьте своих Ангелов,
Самых, мне думается, занятых на всём белом свете Божьих созданий!

«Жена моряка»
Каменный берег.
Босые ноги сшибая в кровь,
Жена моряка поднимается на объятый решеткой рыбачьих сетей валун.
Платье у нее – в полоску,
Передник у нее – из чешуйчатой серебряной кожи окуня.
Она всматривается в туманную даль.
Кого ожидаешь ты на пустом берегу, жена моряка?
Серые волны, что от водорослей зеленоватые, хищные челюсти, пасти
Вонзают во влажный седой песок.
Белые зубы, бешено-пенные, глотают осколки сосудов и мелкие камни.
Прорезая на границе берега и стихии тонкие линии, образуя в воде пузыри,
Поглощенные галька и стекла исчезают в толще соленых слез.
К каплям, выплаканным сиренами, прибавляется еще несколько.
Бледная спина с хребтом, выпирающим, как спинной плавник осетра,
Приживается к выбеленной башне маяка, примыкающей к валуну.
Платок спустился на плечи, и выбившиеся темные волосы раздувает ветер.
В них вплетены снасти и гнутые крюки,
Морскими угрями в них вьются голубые ленточки и шнурки.
Тьма локонов застилает лицо,
Не дозволяет увидеть качающиеся и пропадающие в тумане треугольники парусов.
Кого ожидаешь ты на пустом берегу, жена моряка?
Насытившиеся волны бросают на песок обглоданные кости рыб и морских ежей, остатки чешуи.
Губы с синими от холода жилками нашептывают несколько слов.
От израненных босых и продрогших ног по валуну тянется, чтобы смешаться с водой, густая кровь.
Кого ожидаешь ты на опустевшем берегу, вдова моряка?