Гошина Мария - "Перегляды"

Перегляды

От окна до горизонта ковш Медведицы Большой.
В след ее лапищи звёздной смотрит город мой ночной
в кружевах уснувших улиц, нитью шитыми дорог...
А на нас глядят, прищурясь, Скорпион и Козерог.
Перегляды пробивают у галактик берега
из созвездий тех, что рядом погрузили ковш в снега.
Мотыльками бьются души к астеризмам в манкий свет,
и навеки остаются, в их медвежий влившись след.
Много тысяч лет стрелою к нам на взгляд летит Стрелец.
И незримой тетивою тянет бусинки сердец.
Их слепую эскадрилью клею я к своим словам,
от которых руки в крылья вырастают по ночам.
На щербатый подоконник мелкой бабочкой взлечу,
но не вижу на ладони путеводную свечу...
Не найти, откинув локон, заплетенный в Млечный путь,
смытых днем созвездий-окон, где нас ждут когда-нибудь.
Где твой чайник закипает и котенком шапка спит.
Старый Мастер вспоминает профиль юных Маргарит...
Распахнул он дверь и душу поздним прошеным гостям,
но от окон в черной туши стал давно незрячим сам.
До Ковша так было близко. Ну почти подать рукой...
Новогоднею ириской тает город в нем свечной.
Полог штор уложен низко, но до них не долетишь.
Там метели-одалиски развели ладони крыш.
С платья сдули строчек наледь ветром-сиверкой внахлест,
и оставили на память то, что с окон... и до звезд.

Марш для скрипки

Новогодняя пластинка - черным льдом застыла песня.
Костровой из вечеринки уложил бороздки тесно.
С полуночных посиделок нашей дури новогодней
Накрутило из винила этих углей водородных.
Вилки, ложки да тарелки вынимались как попало.
Там, где сосны, там, где белки на пластинке снега талой.
И теперь на ней сверкает марш присвадебный вприглядку.
И звездой прошитый иней на косматой модной шапке.
Этой Мурки нет в помине, иней спрятался в улыбку.
Слушай, хватит нам винила... Доставай, маэстро, скрипку!
Марш сыграй друзьям и "шапке", что у ног лежит вопросом.
Может вспомним, как лепили часовых с морковным носом.
Ради брата Мендельсона даже те, кто на погосте,
Собрались сегодня снова на пластинке старой в гости.
Мы, кто помнит эти гаммы, эти драмы с переездом.
И рояль сто раз внесённый сотым грузчиком нетрезвым.
Ты собрал аплодисменты и бороздки под иголкой,
Что считаешь рудиментом злой эпохи доброй ёлки...
Может этот лес-проказник нам добавит кислород?
Обнуляющий нас праздник,
Крайний в старом Новый год.

Не жалей

Не суди, не жди, не жалей.
Белый свет не станет белей.
Он луной на город пролит,
где душа – ночная птица не спит.
Смотрит косо, словно вздернув затвор,
не в глаза, а вдаль – проспектам в пробор.
И не написать ни строки –
руки у небес коротки.

Я скажу им только несколько слов,
чтобы видел ты много снов,
чтобы счастлив был до седин.
Белый свет нам дается один.
И приход, и уход из него
всем рассчитан на одного.
И не перепеть ни строки –
сроки у судьбы коротки.
P.S
Я научусь жить не любя.
Освою азбуку бессонниц,
и буду слушать без тебя
колокола небесных звонниц.
И ахиллесова пята –
душа, покроется коростой.
И станет жизнь простым проста.
Ее, души, не станет просто.