Конышев Сергей - Бескорыстная еда

Дешёвый обед. Погода. Задержка зарплаты. И, как назло, ещё мой день рождения. От поздравлений сел телефон – даже музыки не послушать. Во всём вагоне только моя голова была свободна от наушников. Я вышел из метро. Небо подмосковного города моросило иголками.

Часы над «Бургер Кингом» показывали 19:26.

По гололёду я двинулся в сторону дома. Впереди меня ждали три с половиной километра. Не хотелось их проезжать на маршрутке – хотелось проветриться. Опять же – день рождения. Его нужно отпраздновать. Ситуация требовала на ужин более монументальной еды.

Хотя бы просто готовой, а не чипсов.

Я достал кошелёк и пересчитал деньги. Двести пятнадцать рублей. Сумма незначительная. Толком и не купишь ничего, а сам я готовить никогда не умел – неблизкое мне занятие. Мама даже сказала однажды в сердцах, что руки у меня растут из одного места.

Есть такой грех.

Я обошёл «Бургер Кинг». Заходить туда, конечно, не стал – слишком дорого для пролетария. За точкой быстрой еды располагался супермаркет. Там иногда делали скидки по случаю срока годности.

Я решил проверить.

Внутри супермаркета рябило в глазах от ярких, утомляющих ламп. Люди-наушники бродили вдоль стеллажей и внимательно их рассматривали, будто там – не продукты питания, а натюрморты великих художников.

- Сегодня есть скидки? - уточнил я у продавщицы.
- Двадцать процентов на творожную запеканку.
- Сто грамм, пожалуйста.

На кассе я купил ещё пакет за девять рублей. В кошельке осталось сто пятьдесят три. Я вышел на улицу. После супермаркета там было даже уютно. Уж лучше натуральная мрачность, чем искусственное изобилие света и всего остального на нём. Меня обогнал курьер на мопеде. Я вздрогнул и чуть не выронил пакет.

Ненавижу мопедистов!

Около пешеходного перехода собралась толпа из людей-наушников. Светофор показывал красный. Шёл обратный отчёт: сорок две секунды, сорок одна. Жёлтая машина осторожно повернула налево.

Загорелся зелёный.

Толпа зашагала вперёд. Я поёжился: куртка на мне ощутимо подмокла. Телу было зябко, а на душе – скверно. Я нервно огляделся. Слева – девятиэтажки из восьмидесятых годов, справа – лотки с овощами и фруктами. Захотелось хурмы, но увы…

Слишком дорого.

В подземном переходе грустно играл скрипач: не мог он играть иначе. Поднявшись по ступенькам, я оказался в старой части города. Ларьки с шаурмой и чебуреками, бомбилы и бомжи около «ВкусВилла». Я зашёл в него и сразу же направился к полке, где выставляют продукты со скидкой 40%.

Сегодня там было негусто.

Пирожок полбяной с капустой, салат «Кобб» и палка сырокопчёной колбасы. Второе и третье мне было не по карману. Я взял первое за сорок восемь рублей. В кошельке осталось сто пять.

- Подайте на еду! - обращалась старушка ко всем выходящим из магазина. - У меня сын – инвалид!

Люди-наушники не обращали на бабушку никакого внимания, но мои-то уши были чисты.

- Извините, сам на мели, - ответил я несчастной матери и пошёл дальше по улице Ленина.

Но был там вовсе не коммунизм, а типичный спальный район. Слева – чёрствые хрущёвки, справа – бездушный новострой. Впереди и сзади – люди-наушники. Да я – с пакетом холодной еды.

В животе забурчало.

Улица Ленина длилась почти бесконечно – минут двадцать, пока не упёрлась в перекрёсток без светофора. Бесстыжие водители всех игнорировали. Я набрался смелости и ступил на белую зебру. Черный «Ягуар» резко затормозил, остановившись ровно передо мной.

Губы за рулём обкладывали меня трёхэтажным матом.

Чтобы не возбуждать грубияна, я перебежал дорогу и продолжил свой путь: мимо старой бани, спортивной площадки и пёстрого ресторана, при котором работала средней паршивости кулинария. Примечательна она была тем, что после восьми вечера там начиналась распродажа: скидка на всё 60%.

Часы над кулинарией показывали 20:01.

Внутри неё уже собрался народ: бабушки, работяги и несколько молодых парней вроде меня – тоже из одиноких. Я встал в очередь. Люди брали всего и по многу. Прошло минут тридцать.

- Выбрали? - спросила наконец продавщица.
- Беру всё! - ответил я.
- Всё? - люди-наушники, которые стояли за мной, синхронно ахнули.
- Всё! - никакой жалости.

И хотя звучало это громко, но по факту «всё» – это только две позиции: варёная картошка – грамм триста, и свекла с майонезом – грамм сто. В кошельке после покупки остались две монетки.

Двадцать рублей.

Уже подходя к дому, я увидел объявление на локальном магазинчике.

«Распродажа!!!»

Магазинчик держал киргиз Айдарбек. Я покупал у него иногда лепёшки из тандыра и корейскую еду типа морковки. Мне тут же её захотелось. А лучше огурчик! К варёной картошке!

- Почему распродажа? - спросил я у киргиза.
- Мама заболела. Домой уезжаю.
- Здоровья маме!
Пауза.
- Мне один малосольный огурчик.
- Возьми все, а то выкину! - Айдарбек взвесил четыре. - На сто рублей выходит. За пятьдесят отдам.
- У меня только двадцать.
- Давай. Нормально.

Я вышел из магазинчика. В кошельке – ноль рублей. До муравейника – одна минута. Я проскользил её. Подъезд меня встретил коричневой грязью. Я забежал на второй этаж. Там было чисто и пахло домашней едой.

«Везёт же кому-то!» - подумал я и достал ключи от квартиры.

Щёлк. Щёлк. Дверь открылась, и я сразу почувствовал волшебство. Мама приехала! Мама тут!

- Сюрприз! - крикнул родной голос.

Взглянув на пакет с готовой едой, я тихо рассмеялся. Маме точно его лучше не показывать, а то опять скажет про руки из одного места. Я оставил пакет в общем коридоре и зашёл в квартиру. Стол на кухне был уже накрыт: сковорода с жареной картошкой, разносолы, торт «Сказка» и облепиховый компот.

- С днём рождения, сынок! Приехала вот накормить тебя по-человечески.
- Спасибо, мама! Я очень тебя люблю!

Ужин получился фантастическим. Пришлось даже расстегнуть ремень.

- Дзинь! - на заряженный телефон пришла смска.

Я открыл её. Банк приносил извинения за технические неполадки.

- Дзинь! - ещё смска.

Аванс. Я улыбнулся. Жизнь налаживалась. Мама смотрела телевизор. Её лицо было спокойным и светлым. Ещё бы! Накормила сына домашней едой! Я вспомнил о готовой – о пакете за дверью.

- Мама, я пойду ведро вынесу.
- Хорошо, сынок.

Погода на улице не изменилась, но изменилось моё отношение к ней: у природы – нет плохой погоды, а жизнь несмотря ни на что лучше проживать с улыбкой. Я с облегчением выкинул в помойку два пакета: мусорный и с готовой едой.

Вдруг инвалидная коляска!

Она стояла слева от бака – вся переломанная. Совесть кровью прилила к моим щекам: что я творю? В год от голода погибает семь миллионов человек. Я залез в помойку и вытащил из неё пакет с готовой едой. Сам пакет выкинул, а продукты распихал по карманам. Потом – маршрутка за сорок рублей и остановка около «ВкусВилла».

- Это вам! - я выставил еду перед старушкой.
- Мне?
- Да, вам. Готовая еда со стопроцентной скидкой. Обо мне не волнуйтесь. Меня мама уже накормила.

Бабушка секунд десять рассматривала моё предложение: твороженную запеканку, варёную картошку, свеклу с майонезом, четыре малосольных огурчика и пирожок с капустой.

- Спасибо, сынок! - старушка начала плакать. - Сынок мой теперь поест!

Я ничего не ответил. Развернулся и побежал на маршрутку. Дома меня ждала моя мама и её бескорыстная еда.

Сергей К.
13.02.2024, Реутов