Лещинская Елена - Отдай моё сердце

***
Бездна, слышишь?
Ответь мне.
Ответь.
Ответь!
Я жива на треть,
мертва на треть
и пуста на треть.
Я устала в тебя смотреть.

Я упрямо верчу верньеры,
ищу волну.
Есть глинтвейн.
Если хочешь, тебе плесну —
да и ты что-нибудь плесни мне.
Я тебя не боюсь.
Я мало чего боюсь.
Только зуммера:
«Где ты? Где ты, Мисюсь?»
У меня давно уже взрослое имя.

У меня отболело всё, что могло болеть.
Я жива на треть,
мертва на треть,
а ещё на треть —
стылый пепел отполыхавшей виолончели.
Не зови меня, не зови меня, не...
Эта боль должна была догореть в огне,
сквозь который летели крылатые — вжжжих! — качели.

Бездна, бездна, я Элли.
Элли из дома Смит.
Мне ночами немного горько, слегка саднит.
Ну а в целом, честно-честно, вполне терпимо.
Мой летучий фургон занесло в какие-то ревеня,
и теперь, дурную голову леденя,
незнакомые звёзды, как рыбы, проходят мимо.

Я не помню, кто я.
Помню свой позывной.
И пускай кружат галактики за спиной,
ни сварить глинтвейн в этом пламени, ни согреться.
Я кручу верньеры, пока — словно встарь и впредь —
не услышу: «Ответь мне, бездна, ответь, ответь…» —
и тогда отвечу:
«Отдай моё сердце!»

***
Человек однажды взял да завёл кота,
И ему безразлична всякая суета.
Расправляет плечи, гордо идёт на юг,
Забывая любовь свою и печаль свою.

На привале плачет и говорит коту:
— Не дойду до юга, сдохну и упаду.
Возражает кот:
— Ты видишь в ночи маяк?
Это светят любовь твоя и печаль твоя.

— Смысла нет — ни в этой жизни, ни в смерти, кот.
Можно тупо брести в метель, можно лечь в сугроб.
Как ни бьюсь, со мной остаётся мой личный ад.

У кота в глазах янтарный морской закат.
Кот мурлычет:
— Какая всё-таки ты свинья.
Ты вообще соображаешь: а как же я?

— Я держусь, мой кот, не думай о ерунде.
Двинем в белый город на синей большой воде.
Но боюсь, опять закрутится путь в спираль —
И меня за горло схватит моя печаль.

Человека зачем-то завёл полосатый кот.
Человек психует, кается и ревёт.
Человек с собою носит свой личный ад.
Но неправда, что никто не придёт назад.

НА КРАЮ ЗЕМЛИ

Площадь, проспект, а может быть, авеню.
Вечная суета и поток туристов.
Если захочешь, купишь пальто коню
Или продашь своё горе монет за триста.
Город, где камеры зорки, а небеса слепы, —
Так себе место для откровений, правда?
Два человека стоят посреди толпы,
Словно вокруг — простор и степные травы.
Латы и пиджаки мимо них спешат.
Рядом торгуют планшетами и плащами.

— Где же тебя носило, моя душа?
— Разве я жил без тебя, но не сдохнуть же, не прощаясь.
— Не отпускай меня больше — в закат, в рассвет,
К чёртовой бабке, ангельской эскадрилье...
— Я тосковал о тебе столько адских лет!
— Господи, ну наконец-то поговорили.

Так они и пылают, неопалимы,
Там, на краю земли, в двух шагах до рая.
Сердце моё, сбивающееся с ритма.
Сердце моё, что светит мне, не сгорая.