Макашёв Юрий - Настя

Настя

На синем – белая голубка,
А под окном – больничный двор.
Как долго движется по трубке
Из пэт-флакона натрий хлор.

Незанимательные игры,
Где априори ставок – нет,
И поменять на минус в титре
Свой "пригласительный билет" –
Уже невиданное счастье…

В серьгах – искусственный нефрит.
Обыкновенной с виду Насте
В апреле будет двадцать три.

Казалось, возраст беззаботный.
Какие, вроде, ей дела
До тех, которые по чётным
Меняют души на тела.

Обыкновенная? Едва ли...
Не перелистывая страх,
Чтоб "утолить моя печали",
Встаёт ночная медсестра
Перед кроватью на колени*,
Врачует вену до струны.

А мне… так хочется пельменей
И чтобы не было войны.

*Высокой и длинноногой Насте было удобнее вводить иглу в вену, опустившись на
колени перед кроватью. Знала ли она, что всего каких-то сто пятьдесят лет
назад так поступали в военных госпиталях сестры милосердия, сопровождая свою
нелегкую службу молитвой...

Вечность

Чадят лампады, тают свечи,
Встречая весть.
Раз колыбель качает вечность,
То вечность – есть.

Есть купол звёздный вместо крыши
И белый лён.
Есть дни, когда ты сердцем слышишь
Вечерний звон.

Летящих нот не понимаешь,
Им смотришь вслед
И почему-то точно знаешь,
Что вера – свет,
За коим рвётся вербный стебель
К земной волшбе,

Что Царство Божие не в небе.
Оно – в тебе.

Непризнанное

Все письма, так или иначе,
Дошли по разным адресам.
Потёртый гривенник на сдачу
В окне приёма телеграмм
Не ждут…
Не пишутся записки,
А под пролётами мостов
Те, кто влюблен, для самых близких
Почти не ищут нужных слов,
Давно не прячутся с гитарой
На опустевших чердаках…

И не рифмуют страсть и старость
В своих непризнанных стихах.