Велосипедист
Пузыреплодник белым надулся -
Рай мелюзге.
Сентябрь маячит, год обернулся
На каблуке.
И наклонилось к нам божье ухо -
Внимает, бдит.
А смерть, умаявшись, как молодуха
С покоса, спит.
На божьей пашне шиповник, дети,
Быльё, зверьё.
И катит жалкий велосипедик
Через неё.
Его водитель беспечен, светел,
Не дует в ус.
И, намотавшись по всей планете,
Нырнёт под куст.
Там, объедая шиповник сладкий,
Устал, чумаз,
Поправит снова он мир наш шаткий.
В который раз.
Лето
Скворец краплёный у ворот
Склюёт ненастье.
А времени невпроворот
Ещё для счастья.
И возвестит, что лето - есть,
Оно в расцвете.
И что всегда благая весть
Нам путь подсветит.
Я обниму тебя сейчас.
Крыло качнётся.
И жизнь исполнится для нас,
А смерть - споткнётся.
Белые ночи
Белые ночи - кофе с молоком.
Натюрморт вдыхаю, а не пейзаж.
Будто свечкой изнутри освещённый дом.
И как облако парит верхний в нём этаж.
Это - марево иль сон,
Но не град Петра,
В терпкий сумрак облачён,
Даже купола
Притаились, не дыша, -
Память пьют болот.
Улетает их душа
В семьсот третий год.
И, скорее, темен день,
А не бела ночь.
Царский ботик сел на мель.
Марево - морочь.
Закружи и вознеси,
Чтобы я, востра,
Стала целым до кости
С городом Петра.