Сентябрь. Мох
Войти под сень седеющих берёз, –
В грибной сентябрьский забродивший запах.
Стереть со щёк солёный дождь из слёз
И больше не позволить сердцу плакать.
Зарыться в мох, в спасительный уют, –
И, превращаясь в преющие листья,
Спокойно спать! Меня здесь не найдут, ¬¬–
Я до зимы успею с лесом слиться.
О аромат! Доносится едва
До леса из садов медовых яблок счастье, –
Там люди, голоса… Но мне туда
Нет повода сегодня возвращаться,
И завтра, и потом. В ночной глуши
Так просто и легко с душой проститься, –
Заснуть во мху, в спасительной тиши
И больше никогда не воплотиться…
Февраль. Синица
Февраль закончился. Чернильница пуста,
А значит, больше нет причины плакать.
Зовёт весну синица. Снег устал,
Теперь он весь – просоленная слякоть.
Я заказала новые очки.
И, знаете, – постигла неудача:
Вот лист бумаги и на нём значки,
Что ровным счётом ничего не значат.
Опять рыдать? Найти в шкафу чернил?
Налить в чернильницу и на бумагу капать?
…Синицу слушаю. Авось проступит смысл,
А на дворе к утру замёрзнет слякоть…
Весна смешала всё – и радость, и тоска,
В каком-то бесконечном хороводе
Плывут водой живой из родника, –
Из глубины души на… мелководье.
Чернила кончились. Нелепые значки.
Февраль уходит тихо, на закате.
Поёт синица. Новые очки…
И лист бумаги – счастье и проклятье…
Март. Вода
Весенний свет. Игольчатый сугроб.
Мороз ушёл, пора и снегу таять, –
Он постарел, обрюзг и занемог,
Стыдясь из-под сугроба, вытекает,
И высыхает, впитываясь в грязь,
И испаряется, питая влагой воздух…
С перерождением снега торопясь,
Весною не надышится природа.
Тяжеловесный груз зимы былой
Становится водой и облаками,
Рождается ручьём, росой, грозой
И радугой над летними цветами.
Круговорот, не школьным языком –
Чернилами в решётчатых тетрадках, –
Впрямую в сердце вписан сквозняком –
Зима ушла, мы живы, всё в порядке!
Нам остаётся впитывать душой
Весенний искренний невинный запах,
Простить морозу ложь зимы былой
И снега чистого уход оплакать…