Шмакова Анна - "Моя машина времени"

Мне было тринадцать, когда я изобрёл машину времени. Но никто, кроме моей семьи, не узнал об этом величайшем для науки событии. «Почему?» - спросите вы. Ответ очень прост: никого из посторонних я не собирался посвящать в этот маленький секрет...
Моим идейным вдохновителем выступил младший брат Алёшка. Ему было всего шесть лет, когда я взялся за ручку и блокнот, чтобы составить точный план своих действий. Всё, до самых мельчайших подробностей, я должен был предусмотреть, потому как не имел права на промах.
Самым любимым праздником Алёши был отнюдь не день рождения, как у многих детей. Нет, больше всего он обожал Новый год. И брата можно понять! Только этот праздник наполнен духом волшебства, истинного чуда, в которое хочется верить, несмотря на рациональность. Верить и надеяться, что твоё заветное желание исполнится...
Мне показалось настолько ужасным и несправедливым, что простой мечте Алёшки – дожить до ещё одного Нового года, не суждено сбыться.
Моя семья, похоже, смирилась с тем, что скоро Алёши не станет. По крайней мере, мне так поначалу казалось. Мама и папа решили последовать непростому совету врачей: притвориться, что ничего страшного не происходит. Всё, на что оказались способны мои родители – сделать последние дни умирающего сына самыми счастливыми и спокойными, лишёнными врачей в белых халатах, постоянных медицинских исследований и стерильной больничной палаты.
Но в последнюю неделю перед Новым годом всё переменилось: мама постоянно плакала, а папа даже этого не мог делать. Родители оказались бессильны: было слишком поздно что-либо предпринимать… Последняя стадия рака неизлечима.
А я так не мог. Не хотел сдаваться, как они! Я понимал, как взрослые неправы, хоть и был всего лишь ребёнком. Мир нашей семьи рушился – как можно было этого не замечать?
Даже от моего братика не утаилась правда - он не был глуп и понимал, что происходит, и я немного злился на него за это. Но, прежде всего, конечно же, на родителей. Я так долго дулся на них и не хотел с ними разговаривать, словно в болезни Алёшки была их вина. Это было не так. Когда вырос, я осознал, что никакие деньги на свете не могли спасти моего брата. Есть вещи, которые невозможно изменить…
Я расстраивался из-за того, что Алёшка вскоре понял: его болезнь не отступит. Как признался брат, он «чувствует это». А потому моя наивная ложь, что всё будет хорошо и он выздоровеет, тут же была раскрыта. Закрывшись в туалете, я проплакал не один час, как маленький.
С каждым днём я всё явственнее ощущал, что скоро в нашей семье случится самое страшное, и это было невыносимо! Смерть нависла над нашим домом, и я явственно слышал её потустороннее дыхание. Я боялся узнать, что и как будет дальше – при мне никто не умирал. Но, как старший брат, я принял единственно правильно решение: быть с Алёшей до самого конца. Держать за руку, рассказывать его любимые сказки, строить планы на будущее, которого у нас не будет… В один миг его отнимут. Много воды утекло с тех пор, а меня до сих пор беспокоит вопрос: почему судьба так жестоко обошлась с маленьким ребёнком?
Однажды я решил, что больше не могу вынести эту гнетущую атмосферу – холодную, как лёд, поселившуюся в области груди. Алёша не мог её не почувствовать; я видел, как он из-за этого страдает, но из-за возраста не может выразить словами. И меня осенило: нам всем – особенно ему, нужно чудо. Сам-то я в него не верил, но был обязан подарить его младшему брату.
Предпоследний месяц года он безвылазно пробыл в больнице. И хоть мы виделись с ним каждый день, я скучал по нему так, словно его уже не стало.
Алёшку выписали и отправили домой перед самым Новым годом. Помню, каким радостным вернулся братишка - ему никто не посмел сказать, что, по прогнозам врачей, отметить этот праздник вместе нам не удастся…
В тринадцать лет я почувствовал себя старше любого взрослого. Буйная фантазия рисовала моё постаревшее, затянутое сеткой морщинами лицо, а также белоснежную длинную бороду, как у доктора Айболита. Временами я даже подбегал к зеркалу и рассматривал свою физиономию, прищуриваясь и приближая её к самому стеклу – не изменилось ли лицо, не постарело? Да, я был замечательным фантазёром – иногда даже сам верил в свои рассказы!
- Ко мне во сне приходил ангел, - однажды доверительным шёпотом рассказал мне Алёшка. – Представляешь, я видел женщину в светящихся белых одеждах. Она сказала мне, что если стану послушным – не буду плакать из-за боли и горьких таблеток, то не умру в этом году. Как ты думаешь, Илюшка, это правда?
- Да, - только и смог я произнести, с трудом сглатывая тяжёлый ком в горле.
На следующий же день я уговорил родителей нарядить новогоднюю ёлку, положить под неё подарки, упакованные в яркую бумагу и собрать всю родню за огромным праздничным столом – мы постарались, чтобы всё выглядело правдоподобно. Брату я «по секрету» рассказал, что смастерил машину времени – вы бы её видели: наспех сделанная из картонных коробок, косо склеенных в нечто, отдалённо напоминающее автомобиль, украшенный ёлочными игрушками и мишурой. Но самое главное - внутри сооружения находилась красная маленькая кнопочка из пластилина, нажав на которую Алёша «переместился» во времени. Так для него наступило 31 декабря.
Братика не стало в ту же ночь – он уснул таким счастливым и довольным жизнью, но больше не проснулся. Последнее, что сказал мне Алёшка – не могу забыть эти слова до сих пор: «Я так рад, что встретил ещё один Новый год!». На самом деле, до него оставалась неделя.
Вот уже тридцать лет я не справляю Новый год и сожалею только о том, что так и не изобрёл настоящую машину времени. Шансы на успех практически равны нулю – собственно, как и вылечиться от рака. Но я не теряю надежды и верю, что однажды смогу отмотать время вспять и вновь увидеть радостную улыбку младшего брата.