Прокофьева Александрина - Из сборника «Лики смерти»

Ты опоздала, птица…

Время авансом трачу.
В жизни одни ненастья.
Где ты, птенец удачи –
Синяя птица счастья?

Суженная реальность.
Мокрым асфальтом осень
Милую гениальность
Под колесо заносит.

Здесь умиротворённо
Руки-крыла раскинув,
Дева лежала сонной,
Смятой чуть-чуть богиней.

Стыл над асфальтом ужас,
Плакал шофёр уныло.
А над кровавой лужей
Птица-лазурь парила.

Руку поднять осталось –
Будет в ладошке биться…
Дрогнули веки малость…
Ты опоздала, птица…

Крики, сирены, всхлипы.
Скорая не поможет.
Листья бросала липа
Золотом в смерти кожу.

Всё затихало внешне.
Слышались арфы звуки.
Ангел погладил нежно…
Девушку взял на руки.
P.S.
Мокрая трасса балом
Нынче последним стала.
Жизнь нам даётся даром...
Жаль, не начать сначала.

Пропащий

А его любимая скололась вусмерть,
И на дозу герыча совсем нет денег.
Лучше пусть отравится крысиным дустом,
Всё равно пропащий человек-бездельник.

Полукеды летние разъела слякоть,
Сквозь трико хэбэшное промёрзли ноги.
От дождя, от ломки ли так тянет плакать,
Кроме как на кладбище и нет дороги.

Он упал на холм с комками мокрой глины,
Целовал он памятник своей любимой:

«Дочери не будет, ты прости, и сына…
Жизнь прошла, как будто стороною, мимо…
Белые гвоздики, да и розы тоже…
Ты же только красные всегда любила…
Без тебя мне холодно, совсем негоже
Этим утром ветреным октябрьским стылым…
Хоронили в свадебном красивом платье,
Красной свадьбы на небе тебе желали…»

Вены режет лезвие, как острый скальпель.
Алым цветом белые цветы пылают…

Может быть, пропащий просто в лету канул,
И пусть отвращение прохожих душит.
Но спустился сверху белоснежный ангел,
Чтоб домой заблудшую доставить душу.

Баллада о последней жертве

Метались над водой зарницы.
Тонули в гребнях злобных волн.
Не повезло фрегату принца.
Пират напал и Посейдон.
На абордаж, и кошки в борты,
Не вырваться из цепких лап.
Не ждал ты, принц, пиратской морды,
Наследник венценосных пап.
Фрегат рванулся, каравелла
Кренясь, теряя мачт куски,
Вдруг в паруса фрегата смело
Вонзила реи, как клыки.
Сквозь грома в вышине раскаты,
В просветах туч едва видна,
Старухой, чуть подслеповатой,
Смеялась полная луна.

Мечи, мушкеты, сабли, шпаги
Смешалось всё: и кровь, и крик.
Весёлый Роджер – друг отваги –
Намок от крови и поник.
А молний отблески сверкали
На отшлифованных боках
Замаранной пиратской стали,
В отсЕченных голов глазах.
А между волн акулья стая
Куски ловила, чуть давясь,
И жадно плоть людей глотая…
Здесь правит бал из ада князь…
А в вышине, из молний платьем
Прикрывшись, нежности полна,
В смертельных Роджера объятьях
Смеялась полная луна.

Не по зубам фрегат, из драки
Вернётся вряд ли кто живой.
Бойцы – гвардейские собаки –
Берсерками кидались в бой.
Сбивались горы плоти в кучи
Из ног, из рук и из голов,
Смерть не щадила худших, лучших,
Лишая жизненных оков.
Пират, израненный, усталый,
Зарезал принца и упал…
А море жадно поднимало
Сей бред на свой девятый вал.
Затихло всё и опустело…
На чистом небе лишь одна,
Продажной девкой оголтелой,
Смеялась полная луна.