Русанов Владислав - Укропочка

Укропочка

Ветер рвал кумачовый транспарант с аршинными белыми буквами: «Пламенный привет покорителям глубин!» Ткань надувалась и хлопала, заставляя стариков, которые ещё помнили войну с Украиной, опасливо коситься на небо.
Дважды набегали тучи и начинал накрапывать дождь, вынуждая духовой оркестр военного училища рысцой бежать под навес. Но, поскольку дальше нескольких капель дело не шло, музыканты возвращались и рассаживались на пластиковые стульчики.
— Твоя работа? — Вальдемар Карлович Вайс осуждающе глянул на профессора Исаева, более известного в Донецке, как Великий Заклинатель Дождя.
— Ты что, я же без гитары! — делая честные-честные глаза, ответил маг второй категории, он же доктор филологии.
— Но признайся, что ты в эти мгновения думал о дожде.
— Не поверишь, я думал — гори оно всё огнём! У меня монография не вычитана, а я здесь прохлаждаюсь.
Вайс кивнул. Что тут возразить? На полигоне «Карбон-21Х» больше двух часов скучала разношерстная компания. От журналистов региональных СМИ до лидеров общественного мнения Донецкого федерального округа и от магов-хранителей до гендиректоров НИИ и промышленных холдингов. Всё было готово к торжественному запуску уникального аппарата «Вергилий-3» — самого наукоёмкого на просторах России после высадки лунохода. Но запаздывал губернатор, что, кстати, делал весьма часто, и провожающие вместе с экипажем маялись от безделья.
«Вергилий» стоял, как бы на стапелях, а на самом деле между четырьмя мощными направляющими. Его обтекаемое тело из титано-ванадиевой стали напоминало гигантский артиллерийский снаряд, устремлённый остриём в недра земли. Носовая часть состояла из трёх огромных конических шарошек, армированных зубками из сверхтвёрдого материала. Над ними находился двигательный отсек, работающий на водородном топливе. Дальше рубка, лабораторный, жилой и грузовой отсеки, отделённые подшипником от двигателя и породоразрушающего инструмента.
Задача экипажу ставилась простая, но важная. Пройти толщу осадочных пород, гранитный и базальтовые слои, вбуриться в поверхность Мохоровичича. Отбирать образцы пород по всему маршруту, вести геофизические замеры градиентов магнитного поля, гравитационного и радиационного, регулярно «прозванивать» толщу вокруг себя ультразвуком и фиксировать результаты.
Если задуматься, то мантию Земли, занимающую пространство от слоя Мохоровичича до границы Вихерта-Гутенберга , недроход только слегка поковырял бы сверху, но по сравнению с мизерными исследованиями предыдущих поколений даже такая малость стала бы гигантским прорывом.
Недроход — не космический корабль. Точное время старта ни на что не влияет.
Поэтому собравшиеся уже в восьмой раз слушали «Что ты знаешь о солнце, если в шахте ты не был...» и шестой раз «Мы возвращаемся домой...» в исполнении старенького, но бодрого директора филармонии с такими же пенсионерами музыкального труда на подпевках.
Вайс на трибуне для почётных гостей лениво обмахивался шляпой и от нечего делать сканировал ауры гостей, сиявшие розовым и золотым. Исаев нервничал и делал быстрые пометки в блокноте. Генерал-майор Тополин давал пятое интервью московским журналистам. Магички-поэтессы громко читали стихи о геологической романтике. Нарушивший ради такого случая добровольное уединение мосье Койфман собрал вокруг себя юных интеллектуалов и пытал их каверзными вопросами из минувших игр «ЧГК».
Каждый развлекался как мог.
Красно-чёрный сгусток ауры в полусотне метров от стапелей Вальдемар заметил случайно, когда в очередной раз скользнул «истинным зрением» по полигону.
— Прикроешь! — коротко бросил он Исаеву и перепрыгнул, как в молодости, через ограждение трибуны.
Охранники в красивой униформе бросились ему наперерез, когда маг-хранитель ступил на усыпанную гравием площадку перед «Вергилием».
— Господин Вайс! Господин Вайс! Туда нельзя!
— Узнали... — улыбнулся в эспаньолку Вальдемар. — Смышлёные! Ты и ты! — Трость легонько ткнулась в бляхи на ремнях служивых. — Оба со мной!
Ему даже не пришлось прибегать к магии. Сработала слава борца с нечистью, о которой ещё не забыли.
Они рысцой пересекли полигон. Вайс держал наготове парочку боевых заклинаний. Не часто в последние годы встречалась такая аура.
В густой траве прятался ребёнок лет пяти.
Грязный, с нечесаными сальными патлами, одетый в лохмотья, бывшие когда-то камуфляжной одеждой. Охранники, как по команде, выхватили пистолеты.
— Осторожно! — предупредил их маг. — Может плеваться. Ядом.
Сам подошёл к ребёнку, пальцами левой руки создавая фиксирующий кокон.
Увидев его, ребёнок приподнял верхнюю губу, обнажая мелкие и острые зубы. Зарычал. В звуках, весьма отдалённо напоминавших человеческую речь, угадывалось:
— Украина. Понад. Усэ.
— Фу!!! — строго приказал Вайс. — Нельзя!!!
Мальчик или девочка — из-за грязи не понять — сжался в комок, изготовившись к прыжку.
— Слава! Героям!
— Есть хочешь? — Вальдемар присел на корточки, протягивая на ладони половину шоколадки.
Неуловимо быстрый взмах маленькой руки. Шоколад исчез во рту.
Ребёнок довольно заурчал.
— Бандера прыйдэ...
Судя по голосу, всё-таки девочка.
— Не прыйдэ, — ответил Вайс, тонким магическим «усиком» касаясь центра агрессии в мозге существа с территорий. — Никогда он не придёт. — Повернулся к охранникам. — Сколько лет прошло, а они всё выходят из лесов. Ладно, взрослые дураки, жертвы ЦИПсО, но детей жалко.
— Это лечится? — спросил один из парней — плечистый и розовощёкий.
— Лечится. Хорошей едой. Добрым отношением. И русским словом. Забирайте эту укропочку. В центр деукраинизации её, а мне пора.
В ворота полигона «Карбон-21Х» въезжал губернаторский кортеж, а Вальдемара Карловича ждала бутылка «Артёмовского игристого», которую предстояло разбить о борт недрохода.

2022, Донецк

Владислав РУСАНОВ (Донецкая Народная Республика, г. Донецк)

НОМИНАТОР ИРИНА ГОРБАНЬ