Данской Григорий

НОМИНАТОР ИГОРЬ ГРЫЗЛОВ

Пожалуйста, не улетай,
О госпожа моя, в Китай…
А. Тарковский «Бабочка в госпитальном саду»

Это было в июне. Не то в июле.
Налетели ветра со скоростью пули.
И тебя сорвало. Точнее, сдуло.
Унесло наверх. И ты уснула.

Я нашел тебя на высоте четыре
тысячи сорок четыре. В мире
для человека, который не был
нигде, дальше МКАДа, это – небо.

И когда я нашел тебя здесь, то «не может
быть! - я подумал. - Ничто не множит
скорбь, как мысли, что нас за краем
ждет разочарование раем…»

Ты казалась осколком слюды в оправе
из льда. Казалось, никто не вправе
коснуться тебя. Ты спала здесь доле,
чем жила в земной юдоли.

Ты похожа была на хрусталь из пыли.
И на взмах ресниц, про который забыли.
Который и сам позабыл о смерти,
застыв навсегда в небесной тверди.

И подумалось мне, что мы похожи –
нас несет туда, где мы жить не можем.
Ни широкий дол, ни комфортное лето
не вмещают тех, кто увидел это –

этот горный пейзаж. Это Горнее Царство,
что не взять акварели и маслу… «Здравствуй!», -
твержу я, и слово мое твердеет
в веках быстрей, чем ладонь леденеет,

точно воздух здесь исполнен Духа.
Точно Слово Божье коснулось слуха.
И возникший образ – не горы и тучи,
но Небесный Град из громад летучих.

И хотел я тебя отогреть, родная,
и в низину спустить, как скрижаль Синая,
чтобы ты, как прежде, у нас летала
над сырой землей и водицей талой,

чтобы ты летала, нам сердце грея –
твоих крылышек солнечная батарея
генератор особых тепла и света…
Я хотел. Но я не сделал это.

Потому что страшна такая «забота».
Потому что не Лазарева суббота.
Как бы облако над тобой не лучилось,
не вернешь того, что уже случилось.

Спи, душа ледяная, смотри на звезды.
Мы живем одним, просто спим розно.
Но над нами бегут световые волны.
И небесная твердь разделяет воды.

Буду помнить тебя – буду петь и плакать
в апрельский цвет, в октябрьскую слякоть…
Прилетай во сне! Отзовись качаньем
шторы, строки... Тишиной… Молчаньем.

Актру, 2017-2018