Порфирьев Александр - Подборка

КУЛИКОВСКАЯ БИТВА ИЛИ АД, КОТОРЫЙ ПРИВЁЛ К ЕДИНСТВУ

Через века мне слышен звон брони,
Чешуйчатых пластин, обнявших тело,
Я вижу предрассветные огни,
Вещающих, что выбор уже сделан
Для тех, кто вышел в поле постоять
За князя, веру, родовую память,
Пыль поднимает кованая рать,
Рог боевой в атаку скоро грянет.
Искрит рассвет. В молчании полки,
Лишь единицы шутят неустанно.
На месте у впадения реки
Непрядвы... лебеди упрямо
Готовятся к полёту в тёплый край,
Как души воинов готовятся к отлёту
До рая, если есть, конечно, рай,
Который отворит свои ворота
Для строящихся. Плотная стена,
Где лязг доспехов режет тишину,
Звенят в прикосновеньях стремена,
Всё в ожиданьи битвы на Дону.
Пришла в движенье сочная ковыль
От ветра или массы конной тяги,
Но, видно, русич страх свой позабыл,
Восточный ветер расправляет стяги.
Всё ближе, ближе конные стрелки,
В кольчуге лёгкой, с лёгкими конями,
В степи играют в сёдлах степняки
С раскосыми и тёмными глазами.
Все замерло на перелёт стрелы
Одной, второй, притихшее движенье,
Кочевные...оседлые миры
Сошлись и приготовились к сраженью.
Сигнал к атаке кочевых племён
Рог издаёт, и стрелы рвутся в небо,
Не выбирают званий и имён,
Немедленно полки врастают в тело
Сырой земли, чтоб выдержать обстрел,
Дождь бьётся в дерево окованных щитов,
Сражен тот наповал, кто не успел
Прикрыться от посланников врагов.
Час русичей, в строю сомкнулась плоть,
Стена тяжёлых копий опустилась,
Из рыси кони перешли в галоп,
И копья пишут повесть, словно стилус,
Кровавую. Сошлись ещё... ещё,
Так любит смерть ходить по полю брани,
Удары сердца бьются горячо,
И воины в хмельном своём угаре
Идут на смерть. Она их молча ждёт,
Неторопливо жнёт свои колосья,
А конница тяжёлая вперёд
Сквозь строй татарский бешено несётся,
Сминает фланг, рождая ручеек,
Который неизбежно ставит точку,
И маленький ручей родил поток
Бегущих, как бежит в часах песочных
Песок. Настало время гнать врага,
Как ветер гонит листья вдоль дороги,
И этот бег проходит сквозь века
Разломом в исторической эпохе.
На поле битвы шесть осенних дней
«Стояли на костях» и хоронили
Погибших воинов среди донских степей
В одну безмерно длинную могилу.
Земля была одна и для врагов,
И для друзей, курган стоит над ними.
Дон принял пораженье степняков
И подарил Донскому его имя.
В Москву вернулись те, кто видел ад,
Не назовёшь, конечно, их святыми,
Но битва породила тот набат,
Собравший государство воедино.

СЛОВО КНИГАМ

В каждой сгоревшей книге, в каждой сгоревшей строчке,
Билось своё посланье, билась своя душа,
Облаком вился пепел над перепутьем ночи –
Некому возмутиться, некому возражать.
Пламя глотало голос, пламя глотало разум,
Тени сжимались молча в собственной темноте,
Над холокостом книжным бросила метастазы
Та, что рождала сотни, тысячи мёртвых тел.
Бились костры стихами, дымом чадили мысли,
Слово прижалось к ветру, большего не обнять.
Книги истлели молча, книги когда-то жили,
Но обращать пытались жизни чужие вспять.

НАД КАЖДОЙ СТРОЧКОЙ

Все слова не сказаны в параллелях согнутых,
Все стихи последние не легли в блокнот,
Души обнимаются не в минутах прожитых,
Разрывает яркий свет ночи волокно.
Над остывшим городом из окна квартирного
Счастье растекается квантами тепла,
Сон рождает истину связями эфирными,
Зарево ушедшее – пепел и зола.
На проспектах памяти время укорочено,
Стрелки ускоряются в миг, когда темно,
На ладонях множится бриллиантов крошево,
Видеть счастье вечное многим не дано.
На руках завязаны узы непорочные
До того пока жива запись голосов,
Из нейронов соткано счастье полуночников,
Чувства неостывшие в глубине часов.
Новый день откроется, нарисует красками
То, что скрыто бережно в складках бытия,
Параллели встретились с именами разными,
И в строке над каждым словом – только про тебя.