Громова Екатерина - На наречии воды

***
У собачки не боли,
и у кошки не боли.

Беспокойства я твои множу словом на нули,
Весь недуг заговорю на наречии воды,
На наречии огня и межзвездной пустоты.
Провожаю взглядом жар через шторы да в окно.
Циферблат луны сказал то, что спать пора. Темно,
Но смотри, как в бухту сна заплывают корабли.

У собачки не боли,
и у кошки не боли.

Мякоть ночи отгорчит в белом яблоке зимы,
А ему – катиться прочь из невыплаканной тьмы.

Забери тебя любовь от болезни этой злой,
И тогда смогу идти, как и прежде, за тобой…

***
Девочка варит игрушкам бесхитростный суп,
Всех усадила: слонёнка, медведя, лису,
Глиняных зайцев. Игрушек у девочки тьма,
Часть их от скуки она смастерила сама.
Банки консервные вместо набора кастрюль.
Тёплой землёю и стружками пахнет июль,
Варится суп из травы, корешков лопуха,
Ягод рябины и горсти кудрявого мха.

Суп аккуратно был каждому в чашки налит.
Многим гостям ненароком попортили вид:
Мишке – дворняга, лоскутной лисице – мороз,
Папа забыл и на зиму домой не занёс.
Мальчик соседский по имени вроде Артём,
Ватного слоника тыкал сосновым мечом.
Еле отбили, но вата торчала сквозь швы, —
Слоник едва не лишился тогда головы...

Девочка – было тогда ей, наверное, шесть, –
Гладила дачным питомцам игрушечью шерсть.
В тюле оконном запутался рыжий закат,
Суп невзначай выливается в бабушкин сад.
Мама зовет – людям ужинать тоже пора!
…Годы прошли, только помнится всё, как вчера.
Девочка смотрит моими глазами во двор –
Детство на дачной веранде живет до сих пор.

Чайки

Небогато на звезды над городом небо,
Фонари освещают фасады домов.
Белоснежные чайки парят над Онего,
Просыпаюсь ночами от их голосов.

Наливаю карельского крепкого чая,
В нем чаинки кружат, как густой листопад...
И внезапно сквозь марево душного мая
Вижу мир, что до дома у озера сжат,

Там, где шишки сосны в чешую черепицы
Побережник, играючи, шумно кидал.
...Где кружили такие же белые птицы,
Словно снег опускались на серый причал.