Дьяченко Ольга - Рецензия на Пьецуха

«Русская селянка. Вячеслав Пьецух. Ирина Ефимович»
Москва «ЗебраЕ» 2020, 336с.
Вячеслав Пьецух «Циклы».
Москва «ЗебраЕ» / Галактика 2020, 304с.
Вячеслав Пьецух «Предсказание будущего»
Москва «ЗебраЕ» / Галактика 2020, 320с.
Подзаголовок: «Книга не только о любви» неслучаен. Отношение Вячеслава Пьецуха к столь важной теме весьма специфическое. Нет для него такого сюжета. Есть «аномалия, игры репродуктивного периода», гормоны. Это – для молодых, до 35 лет, сурово ограничивает он. «Обязательно пожар. Обойдешь эту пору – ты себя ограбишь… После 35 – строгая любовь, ориентированная на порядок, цивилизованное сосуществование. Просто на хорошую жизнь. В молодости хорошей жизни не бывает». И даже неугасаемый интерес к этому чувству не производит на него впечатления. Это все – телезрители, их и так «обслуживает целая армия сочинителей». Но влюбленность вместе с молодостью проходит, эндокринная система замолкает. Все меняется, приходит «стойкая, осознанная привязанность. Больше, чем любовь, сложнее и непонятнее».
«Русская селянка» - это сборник рецензий, отзывов, предисловий, интервью, стенограмм телепередач и даже писем не только о самом Вячеславе Пьецухе, но о своеобычных отношениях его со второй женой Ириной Ефимович.
А селянка - не только жительница села. Это и сложносочиненное блюдо, более известное как солянка, или сборная солянка.
В.В. Похлебкин в словарной статье «Селянка» пишет, что термин «солянка» «зафиксирован ещё в «Домострое» 1547 г.» В словаре Российской академии наук за 1794 год нет словарной статьи «солянка», а статья «селянка» посвящена растению: «так называются приморские и по солончакам растущие сочные травы» И только в статье «соль»: «Солянка, в просторечии селянка. Кушанье, приправленное квашеною капустою, рыбой или говядиною, ветчиною, уксусом, перцем».
Селянка по-русски, по Пьецуху – это очень сложное блюдо, это совместная жизнь.
Так что более точный эпитет для книги, посвященной им обоим, подобрать трудно.
«Русская баба – настолько совершенное существо, какое-то инопланетарное, которое таким коренным образом отличается от мужика, как птичка от верблюда. Это совсем разные существа. И поэтому на Руси они очень трудно сосуществуют. Мы слишком разные. И это вносит жуткую дисгармонию в отношения. У нас разные понятия об элементарных вещах».
Ефимович Ирина Борисовна – вдова художника Бориса Тальберга, организатор выставок. Ее детище – галерея «Сегодня». Пьецух Вячеслав Алексеевич – историк по образованию, работал учителем в школе, корреспондентом, редактором и, конечно, писатель. Их отношения начинались легко – зайдя на выставку, организованную искусствоведом Ириной Ефимович, Вячеслав Пьецух не захотел уходить и… заснул. Но просто им не было.
«Профессиональный литератор - существо, которое мыслит и пишет все 24 часа в сутки. Я и во сне пишу постоянно. Это очень тяжело. Постоянно формировать в голове сюжетные ходы, конструкцию предложения, оценивать друг перед другом эпитеты, размышлять о значении точки с запятой… Отсюда и пьянственное окаянство, между прочим. Потому что только оно освобождает. Хоть на пару-тройку часов ты престаешь мыслить. Выпил стакан – и ты такой же дурак, как и все».
Два взрослых состоявшихся человека не могут быть «простыми» или «удобными». Каждый, к определенному возрасту, накапливает опыт. Взгляды на жизнь и характер трансформируются постоянно в молодости, к зрелости приходит устойчивость и равновесие. Наверное, каждый имеет свое представление, молодость – это сколько лет, когда она заканчивается. Вот и Пьецух говорил о рубеже в 35 лет.
Сходились с Ириной они позже. У нее уже были искусство, постоянная организация выставок. Для многих ее вкус был безупречен. Книги Вячеслава она читала накануне и дарила знакомым, настолько они ей нравились.
«Он был на слуху, о нем знали, его уважали, тем более что и человек был приятный, рассудительный, умеющий философствовать не натужно, а как-то просто, что называется "по-русски". Мыслить это называется, а не философствовать», – считает критик Павел Басинский. Он же и вспоминает о «не очень удавшейся литературной судьбе».
О чем же писал русский писатель Вячеслав Пьецух, если не о любви?
«Он пишет о разном, и всегда – о главном», - утверждал сатирик Михаил Жванецкий. – «Я мог – и не сумел, а он - мог и сумел».
«Это была попытка наложить русскую классику на нашу советскую действительность. Показать, что ничто не меняется под луной, и русский человек всегда остается тем же», - мнение Павла Басинского.
«Смеховая культура Вячеслава Пьецуха заключается в изображении мелкоты жизни на любимой земле в дрянное время. Людишки, населяющие эти пространства, – знаки живого потока конфликтов и конфликтиков, милые антигерои, погрязшие в прелестях скучноватого сероватого быта. Но их можно понять и простить, потому что от них мало что зависит, хотя, если хорошенько подумать, они-то и решают всё. Писатель Пьецух не зовёт к сопереживанию (он вообще ни к чему не зовёт, кроме фундаментальных ценностей, а они оттого и фундаментальные, что сами к себе зовут), он просто добр и сердечен – по отношению даже к врагу или какому-то русскому дураку, которому больше удивляется, чем его разоблачает. Пьецуху дурак интересен своей гомерической привязкой к иррациональному, своим естеством в мире абсурда»,- это уже драматург и режиссер Марк Розовский.
«Об идиотах», - исчерпывающе говорил он сам в одном из интервью.
Часто он рассматривает, будто в лупу, людей, которых мы очень часто встречаем, но не придаем этому значения. Это учителя, бичи (так когда-то называли бомжей), слесари, уборщицы… И они имеют свой взгляд на устройство жизни.
«Основная масса наших ошибок заключается в склонности к обобщениям. Хлебом нас не корми, дай только что-нибудь обобщить.»
Его персонажи могут вызывать очень противоречивые эмоции – они живые, неоднозначные. Их мотивация порою парадоксальна. Вот, к примеру, подлец Богомолов – один из персонажей:
«Суть, повторяю, состоит в том, что мои поступки намеренны — в этом суть. Вы спросите, зачем я это делаю? Отвечаю: скучно, голубчик, ужасно скучно!..
Жизнь стала проще, покойнее, застойнее, так сказать, и от этого не просто скучно, а недопустимо скучно — упираю на это слово. И если я гражданин своему обществу, то я обязан противостоять. Но тут возникает вопрос: как? В первой молодости я был очень тщеславен, я многое видел, я очень многое насквозь видел, и, к несчастью, принимал это сквозное видение за талант. Но таланту не оказалось. Оказалось, что было только сквозное видение и тщеславие, лишенное каких бы то ни было оснований. Тогда-то инструментом противостояния я и выбрал мои поступки. Раз я такой убогий, что не в силах противостоять в масштабах народа, буду противостоять в масштабах отдельной личности.»
Хочется отмахнуться – что за доморощенная порочная философия? Да в том-то и дело, что неочевидно. Ведь Богомолов такой не один. Только мало кто способен подвести нравственную идею под откровенно неблаговидный поступок. Причем сделать это откровенно, понимая, что подлость останется подлостью. За нее и побить могут.
Есть у Вячеслава Пьецуха и «Рассуждения о писателях». Не критика как таковая, а рассуждения. Попытка посмотреть на них как на живых людей, со своими особенностями и заблуждениями, может быть. Их мы знаем из школьной программы – Белинский, Толстой, Достоевский, Шукшин, Бабель… Но какими они были людьми? Иногда говорят, что детям в школе надо рассказывать о недостатках классиков. Спорное мнение. Но взрослым - другое дело. Когда-то они были живыми, со своими недостатками и заблуждениями. И мало, кого из них при жизни считали классиками. Скорее, современники обращали внимание на их сложные характеры. Кого – за склочность, кого – за занудство, кого – за противоречивость высказываний и действий.
Вячеслава Пьецуха называли классиком еще при жизни. А как же любовь? А она у него была, хотя такой темы он и не признавал. Жили они с Ириной Ефимович открытым домом, больше полугода в году – в деревне. Она приняла на себя заботу о нем, о том, чтобы он писал. Она была для него и помощником, и критиком, и литературным агентом, и первым читателем. По его собственным словам, это больше, чем любовь, это - супружество. Много сил она приложила к тому, чтобы неоткрыто бороться с его пьянством. Образ жизни переменился, Вячеслав стал получать удовольствие от огородничества, вождения машины, домашних животных рядом. Он бросил пить.
С ним было нелегко. Ирина любила его и не жаловалась, но в интервью иногда звучала ее усталость:
- Я просто в западне. Счастливой, любовной, неважно, в какой, но в западне. Вырваться невозможно, я не могу от него оторваться. Катастрофа. И счастье одновременно… Я - женщина второго или третьего плана. До Пьецуха я была женщиной первого плана. Но когда я встретила Пьецуха, я поняла, что мы не можем состязаться на равных, кто-то должен уйти в тень. И я ушла. Тут же. Талант, гений – все.
Сейчас обоих нет в живых. Пьецух предсказал, что уйдет он раньше. Но остались 10 томов, написанных им, а еще роман об их романе «Русская селянка».