Сырый Тимофей - тварья божь

Бог он такой. За клубом
нюхают клей дети.
Он им мешать не будет -
(Бог за них не в ответе).

Бог это облако, птичка
(если она не гадит),
Он не сжигает в печке,
это Ему не надо.

Чтобы возиться с нами
в этой хваленой луже,
слишком Он всемогущий,
и экзистенциальный

Слишком делами занят
солнц и дождей поэт.
Господи, уповаю,
что тебя с нами нет

*
что-то я сегодня занемог
от себя, людей или от вируса,
вот пройдет ещё другой-годок,
лягу в гроб и самоизолируюсь

там, где мне пока что невдомёк —
в небесах, без клитора и клироса —
говорят, у нас был раньше бог,
говорят, что самоизолировался

я бы дверь к нему боготворил
и, стараясь не чихать, не кашлять:
для чего, скажи, Ты заварил
анакомовую эту кашу?

я б Его спросил, когда вошёл,
опустив вот это вот всё низменное:
боже, ну на шо нам это шоу
самоизоляционанизма?

с бородою Дарвина Отец,
отложивши томик Маяковского,
мне ответит: «чтобы наконец
вы, которые по жизни слишком толстые,

вы, которые из всех земных чудес
чаще восхищаетесь кроссовками,
вам, которым кажется конец
сериала неудачным, с постными

лицами, залипшими в экран,
ваш скучающий, ваш отвратительный
вид, молящиеся в храме, в хлам
на другой день, ваше инвалидное

общество, ваш псевдоэкостайл,
ваше майн крафтовое хипстерство,
Господи, как вы меня достали —
сам себе уже кричу. Воистину,

если есть такая тема, чтоб
на всё это обратить внимание,
всё равно не стану — я не поп,
чтобы насылать на вас нирвану»

*
оно болит и как метафора,
и просто так болит оно,
как будто в вены, в кровь, в тетради мне
забыли впрыснуть карвалол

и кажется, что я листа ещё
не пробовал печатного,
но уж подмеркнувший, подтаявший,
одной ногой уже Того

который на листах, во впадинах
между икон, грудей, молекул
висит и говорит: дай его,
а боль оставь для человеков