Заявки - музыка

ОТ ОКНА ДО ГОРИЗОНТА

От окна до горизонта ковш Медведицы Большой.
От окна до горизонта растворился город мой
В кружевах уснувших улиц, нитью шитыми дорог.
А на нас глядят, прищурясь, Скорпион и Козерог.

Этой зимы, души отдав снегам,
Видели мы млечные берега.
Но опоздав на миллионы лет,
Как мотыльки, бьемся об их гаснущий свет.

Я, сутулясь от бессилья, клею бусинки к словам.
Почему большие крылья вырастают по ночам?
На щербатый подоконник мелкой бабочкой взлечу,
И сбегу с его ладони по медвежьему плечу.

Не улетай выше ладони крыш,
не улетай, утро придёт, малыш.
Крылья твои – сиверка строк внахлёст.
Им никогда не долететь с окон до звёзд.

Не найти, откинув локон, заплетённый в Млечный путь,
Смытых днём созвездий-окон, где нас ждут когда-нибудь.
Где твой чайник закипает и котёнком шапка спит,
Старый Мастер вспоминает профиль юных Маргарит.

Поздним гостям дверь распахнул бы он,
Но до сих пор шторы не снял с окон.
А ведь до звёзд было подать рукой,
Мягкий, как воск, таял там мой город свечной.

Полог штор уложен низко и до них не долетишь.
Там метели-одалиски развели ладони крыш.
С платья сдули строчек наледь ту, что сиверкой внахлёст...
И оставили на память то, что с окон... и до звёзд.

Не улетай выше ладони крыш,
не улетай, утро придёт, малыш.
Крылья твои – сиверка строк внахлёст.
Им никогда не долететь с окон до звёзд.

ПЕСКОВИК

Из песка слеплю снеговика.
Пусть и он увидит наше лето
и поймет, что жизнь не коротка,
и спасибо скажет мне за это.

Под зонтом всю осень будет ждать,
а зимой найдёт себе подругу.
Может быть, научится мечтать,
коротая вместе злую вьюгу.

А когда весенняя тоска
у любимой опалит ладони –
превратится в лужу из песка
думая, что он её догонит.

Припев

Будем строить замки из песка.
Вьюга снегом их зимой побелит.
Может быть небесная рука
наши души вместе там поселит.

Глинтвейн из одуванчико­в В.Попрядухин

Зимний вечер вплывает вкрадчиво
В диафрагму высоких окон.
Два глинтвейна­ из одуванчико­в
Вперемешку­ с лимонным соком.
Блик свечи на еловых шариках
Сквознячок­ заплутал в портьере.
Тихо Моцарт звучит в динамиках
О коварстве забыв Сальери.
И глаза так блестят заманчиво
Поцелуями разогреты
Не иначе от одуванчико­в
В январе расцветает­ лето.

Зимний вечер идет сутулится
За окном в пелене морозной
Над неоновым светом улицы
В темноте расцветают­ звезды.
Пара фраз вдруг повиснет в пламени
На краю небольшого­ вздоха.
Время здесь и сейчас не главное
Час прошел и прошла эпоха.
От лукавства микрон до истины –
Это сумраком вдруг навеяно
Подогрейте­ вино пушистика
И плесните в стакан глинтвейна­.

В полночь стрелки часов встречаютс­я
И застонет зима, завьюжив.
Над землёю мечты качаются
В кожуре из блестящих кружев.
Сны рождествен­ские в полуночи
Вереницей летят в постели
Как зима прошагает улочкой
Уводя за собой метели.
И весна, растопырив­ листики
Снова город придет поздравить­.
Расцветут у ворот пушистики
Можно будет вина поставить.
­

Река на рассвете Попрядухин В.В.

Прохлады хризолитовая небыль
Наполнит душу, вытеснив печали.
Черпну ладонью слабый отсвет неба,
От берега тихонечко отчалив.

Клепсидрой капли отбивают склянки,
С весла в рассвет размеренно стекая.
На растворенной в сумерках полянке
Весна токует голубиной стаей.

Здесь в предрассветье все неясно, зыбко.
Туманом тает опыт многолетий.
Бетонный довод может стать ошибкой
В заведомо составленном ответе.

Под сапогами полумесяц рыбкой
На дне челна колеблется вопросом.
И полумрак с чеширскою улыбкой
Шепнет: «Кво вадис?», щелкнув перед носом.

Все, что имело накануне смысл
Фальшивой медью тихо канет в воду.
Внутри катарсис, лишь мелькает мысль:
«Я суете себя задаром отдал».

В чем смысл жизни? Где на все ответы?
Быть может просто пренебречь делами,
Сойти к реке по лезвию рассвета,
Достав луну из лужи под ногами.

Парус

Мы плывем мимо снега сквозь слой декабря
в однокомнатной шлюпке без капитана.
Здесь внутри тишина, и одна только прядь
моих гладких волос, как волна океана

то волнуется, то приподнимется грозно,
под твои паруса нагоняя воды.
И ведут нас с тобой беспринципные звезды,
и они же потом заметают следы.

И моя безграничность тебе по размеру,
Хоть макушкой я ровно тебе по плечо.
У тебя ко мне - бережно и откровенно.
У меня к тебе - искренне и горячо.

Эта соль на губах слаще всякого мёда
и, пожалуй, целительней всяких лекарств.
Поцелуй, не дыша. Мы уходим под воду -
это самое нежное место для нас.

И моя безграничность тебе по размеру,
Хоть макушкой я ровно тебе по плечо.
У тебя ко мне - бережно и откровенно.
У меня к тебе - искренне и горячо.

Послезавтра

У нее под кожей кружева из стального троса,
Он ворчит, потому что очень привык к другому.
Она пахнет, как мокрая золотая осень,
Опрокинутая в истому.

Ничего, ничего... никто не коснется рыжих
Перламутром подсвеченных множественных веснушек.
Она пахнет, как пыль из советских книжек
Вытряхнутая в душу.

И едва целуя доверчивые запястья
Он легко расплетает стальной и изящный узел.
Она пахнет, как пахнет с рассветом счастье,
Если бы он не струсил.

Все закончилось, все закончится,
Все уже никогда не начнется.
Он проснется не с нею рядом,
Она тоже не с ним проснется.
И, наверно, ужасно счастливые
Не друг другу готовят завтрак
И не вспомнят ни тела, ни имени
Послезавтра...

И в какую-то новую осень,
Совершенно не одинокие,
Они встретятся острыми взглядами -
заново незнакомые.

Послезавтра...
Послезавтра...
Послезавтра...

Моя Любовь говорит негромко. Но слышен стекольный звон.
Она привыкла стоять в сторонке, когда её гонят вон.
Она не плачет в рукав, когда на неё орёт адресат.
По самым наипоследним данным, она не пойдёт назад,
как бы ни гнали её оттуда, где она видит Дом.
Моя Любовь говорит: "Не буду откладывать на потом".
Она отпивает из всех бутылок, поэтому так честна.
За ней след в след и дыша в затылок, вступает в права Весна.

Моя Надежда, как дошколёнок, не пишет ещё слова.
Она в зелёном для всех влюблённых пребудет всегда жива.
Ее забрасывали камнями тысячи тысяч лет,
в ночи бежали за ней с огнями, и все потеряли след.
Из всех возможных горячих точек натравливали собак,
собаки их растерзали в клочья с улыбкою на зубах.
Пойдет, конечно, за ней по следу ещё не один злодей.
Моя Надежда умрёт последней, последней из всех людей.

А Вера крепче меня в три раза и старше своих сестёр.
У Веры три разноцветных глаза и каждый из них остёр.
Она вытаскивает меня из всей моей черноты.
Когда мои взгляды на жизнь менялись и были глаза пусты,
когда голоса заменяло эхо, страшнейшее на Земле,
молчало всё - от стиха до смеха, от первого до после...
Когда сказавший, что время лечит, мне, оказалось, врёт,
то Вера взваливала на плечи меня и несла вперёд.

Моя Любовь не придёт, наверно... Она на краю Земли.
Я вновь лежу на плече у Веры.
Надежда стоит вдали.
Ее зелёное платье флагом вздымается на ветру.
Сегодня я зарекаюсь плакать.
Сегодня я не умру.

Сегодня будет длиною в Вечность. Вчерашнему — поделом.
Нам не страшна никакая нечисть, ждущая за углом.

Любовь идёт ко мне отовсюду, со всех четырёх сторон,
в пустых ладонях сверкает Чудо.

Мы справимся вчетвером.

Пойми её тогда, когда она одна.
Когда покинет дом её толпа людей.
Когда все съедено
и выпито до дна!
Седая пустота огромных площадей
возьмёт над нею верх и заключит в кольцо,
И рассмеется над
печалями её!
Смелей стучись к ней в дверь, не прячь свое лицо,
цветами оживив пустынное жильё!
Зажги свечу у ней и выключь фонари!
И, осветив ей дом, так освятишь ей путь!
Дождись пока она с тобой заговорит!
Молчи!
витийствуй!
плачь!
но только рядом будь!
И в уголках ее печальных серых глаз
что в комнаты углах – дрожит седая ночь;
Стань для нее звездой, которая зажглась,
чтоб только ей
одной,
единственной!
помочь!
Влюбись в нее тогда, когда она одна!
И заповедь тебе – одна:
Не отстранись,
когда она глядит
в пустой проем окна,
чернилами уйти
желая
со страниц!

Нипочему, нигде и никогда
Шли двое – человек и тень –
Из ниоткуда … через вечный день
Дорогой уходящей в никуда.
Им не сияла впереди звезда,
Им солнце …… ничего не освещало,……..

И только ложь удачу обещала
Нипочему, нигде и никогда…….
Часы стояли, …тишина молчала,
И головой качала вслед беда,
Но двое уходили в никуда
В надежде… обрести свое начало.

Ах, как же хочется смотреть,
Как золотой кружится лист.
Скользя недолгой искрой вниз,
Он умирает,
Он смерть и жизнь соединит.
А где-то колокол звонит.
Но слуха звук не достигает…
Ах, как же хочется смотреть!

И в эфемерности минут
Так жизни линия тонка.
К кому протянута рука
В мольбе и муке?..
Кленовым трепетом шепча,
Сгорает времени свеча.
Предвестьем будущей разлуки –
Печаль последнего луча.

Мы не спешим к чужим кострам.
Чужое бремя – не под силу.
Брат, посмотри – горят осины,
Свет свой дарят!..
А листья вниз – за кругом круг.
И на пронзительном ветру,
Ты слышишь? - колокол рыдает!
В нём бьётся с маятником звук…

Я живу в окопе, занят делом,
Чавкнет грязь под берцем, сольюсь с прицелом.
С того самого дня, как я стал взрослым,
Я не помню, что было до и не знаю, что будет после.
Мне не вспомнить уже моих дней весёлых,
А , может, и не было его, домика с садом,
Словно вчера родился, не ходил в школу,
Есть только этот день, и его пережить надо.

Но я вернусь, когда растает снег,
А может быть, когда он упадёт,
Но не знаю, какой это будет век
И не знаю, какой это будет год.
Добегу, дойду, доползу с Поля Дикого,
Пусть придётся мне для того постараться,
В год, когда все до одной заржавеют «Гвоздики»,
В век , когда все до одной заглохнут «Акации».

Кто напротив меня, живёт в траншее
И в душе он знает и следствия, и причины,
Держит нос по ветру и крутит шеей,
Чтобы смерть его пролетела мимо.
Как и я о прошлом давно забыл он,
Как и я оптику плавит взглядом.
Его слабость до конца почувствовать мне надо,
Ещё надо, чтобы он чувствовал мою силу.

И я вернусь тропой пилигрима,
Прошмыгну, протиснусь в любую щёлку,
Когда злые соловьи просвистят мимо,
И навечно отвоют небесные волки.
Просочусь верблюдом в игольное ушко,
Только выйдет приказ, съехать с берлоги,
Когда последняя в ночи квакнет лягушка,
И на этот раз не попав мне под ноги.

И когда эта реальность станет сном,
Мне придётся спать меньше и вставать раньше,
Чтоб не искать виноватых в этом всём,
Чтобы как-то суметь жить дальше.
Я вернусь в этот дом, в этот домик с садом,
Когда снова станет тихим речка Дон,
Чтоб в грозу без страха стоять под градом…
Только б закончился этот Армагедон.

Мне звезда упала на ладошку,¬
Я ее спросил: "Откуда ты?"¬
"Дайте мне передохнуть немножко:¬
Я с такой летела высоты..."¬

А потом добавила, сверкая,¬
Словно колокольчик прозвенел:¬
"Не смотрите, что невелика я,¬
Я умею делать много дел.¬

Вам необходимо только вспомнить,¬
Что для вас важней всего на свете.¬
Я могу желание исполнить,¬
Я всё время занимаюсь этим."¬

Знаю я, что мне необходимо,
мне не нужно долго вспоминать.
Я хочу любить и быть любимым,
я хочу, чтоб не болела мать,

чтоб на нашей горестной планете
только звезды падали с небес,
были все доверчивы, как дети,
и любили дождь, цветы и лес,

чтоб траву, как встарь, косой косили,
каждый день летали до Луны,
чтобы женщин на руках носили,
не было болезней и войны,

чтобы дружба не была обузой,
чтобы верность в тягость не была,
чтобы старость не тяжелым грузом -
мудростью бы на сердце легла.

Чтобы у костра пропахнув дымом
эту песню тихо напевать...
А еще хочу я быть любимым
и хочу, чтоб не болела мать.

Говорил я долго, но напрасно.
Долго, слишком долго говорил...
Не ответив мне звезда погасла,
было у нее немного сил.

Кажется, что без тебя этот мир неполный
Кажется это насколько возможно важно
Но все таки но всё-таки мы это просто корабль бумажный
Мы волны, мы волны
Волны такого огромного океана
Там где едвали начало с концом отыщешь
Там где неважно где есть, ты где маньяна
Нас тысячи, нас тысячи
Кажется что это наша любовь планета
Кажется больше не будет светлей и лучше
Но каждый из нас это просто кусочек света
Ты лучик, я лучик
Так, что свети мой хороший не верь туману
Так и уж важно какие приходят вести
Помни мы волны огромного океана
Мы вместе, мы вместе

Волны такого огромного океана (мы вместе)
Там где едвали начало с концом отыщет (мы волны)
Там где неважно где есть ты, где маньяна
Нас тысячи, нас тысячи
Мы волны, мы волны

«Весна»
Повыползали бабки из квартир,
Весна, ядренов корень, наступила
Весна красна! Весна – большая сила!
Весна живых существ большой кумир

Повыползали мухи из щелей,
На солнцепеке воздух занят дрожью,
Но яркий симофор коровки божьей
Сигналит – дуй на «красный»!
Будь смелей!

А мне весной так хочется поднять все паруса
И полным ходом в творчестве взлететь под небеса
Ах, как весною дышится! Какие облака!
И новых мыслей тысячи и впереди века!

Полыни изумрудные глаза
Уставились на небо восхищенно,
Вот только бы, влекомая зеленым,
Не появилась в этот миг коза

И даже если вдруг нальют вина,
К чему нам градус? Мы пьяны весною
Я просыпаюсь с чистой головою,
С больной нельзя, ведь все-таки весна!

О, мой пресветлый отчий край!
О, голоса его и звоны!
В какую высь ни залетай –
Всё над тобой его иконы.
И происходит торжество
В его лесах, в его колосьях.
Мне вечно слышится его
Многоголосье.
Какой покой в его лесах,
Как в них черны и влажны реки!
Какие храмы в небесах
Над ним возведены навеки!
И происходит торжество
В его лесах, в его колосьях.
Мне вечно слышится его
Многоголосье.
Я — как скрещенье многих дней,
И слышу я в лугах росистых
И голоса моих друзей,
И голоса с небес российских.
И происходит торжество
В его лесах, в его колосьях.
Мне вечно слышится его
Многоголосье, многоголосье.

Когда в ночи умолкнут птицы,
Твой взгляд мою измерит тень.
И спросит, как нам возвратиться
В тот хвоей выкрашенный день.

Где от замаянного мая
Отгородились мы зарёй.
И словно на краю у рая,
Обнявшись, взмыли над Землёй.

Лети,
живи, не касаясь Земли, под песню мою.
Лети,
мне нужно всего лишь то, о чём я пою,
Лети!

Сквозь нас волной проходит ветер,
Едва задев сердца смычком.
Деревья шумные, как дети,
Играют солнечным лучом.
В лазурном зеркале огромном
Плывешь ты запредельным сном.
Так счастливо и невесомо
В крахмале белом кружевном

Валерий Миляев – «Весеннее танго»

G7 C G7 C
Вот идет по свету человек-чудак,
D7 G7 C
Сам себе печально улыбаясь.
G7 C G7 C
В голове его - какой-нибудь пустяк,
E7 Am
С сердцем, видно, что-нибудь не так.

Припев:
Dm7
Приходит время -
G7 C
С юга птицы прилетают,
F B7
Снеговые горы тают -
E7 Am
И не до сна!
A7 Dm7
Приходит время -
G7 C
Люди головы теряют,
F B7
И это время
E7 Am
Называется - весна!

G7 C G7 C
Сколько сердце валидолом не лечи -
D7 G7 C
Все равно сплошные перебои.
G7 C G7 C
Сколько головой о стенку не стучи -
E7 Am
Не помогут лучшие врачи.

Припев:
Dm7
Приходит время -
G7 C
С юга птицы прилетают,
F B7
Снеговые горы тают -
E7 Am
И не до сна!
A7 Dm7
Приходит время -
G7 C
Люди головы теряют,
F B7
И это время
E7 Am
Называется - весна!

G7 C G7 C
Поезжай в Австралию без лишних слов -
D7 G7 C
Там сейчас как раз в разгаре осень.
G7 C G7 C
На полгода ты без всяких докторов
E7 Am
Будешь снова весел и здоров

Скажи мне, добрый человек,
Где град Иерусалим?
Нет-нет, про ужин и ночлег
Потом поговорим.
Земную жизнь оставил я
И дал обет идти,
Идти в далекие края
И спрашивать в пути:
"Не Иерусалим ли это?
Не Иерусалим ли это?
Не Иерусалим ли это?
Не Иерусалим..."

Лишь локон девушки одной
Я клятву дал хранить.
Одно безумство меж собой
Смогли мы разделить.
Я до утра ее ласкал,
Но чуть забрезжил свет,
Ушел, и спрашивать не стал -
Я знал уже ответ.
"Не Иерусалим ли это?
Не Иерусалим ли это?
Не Иерусалим ли это?
Не Иерусалим..."

О, если б смог, я б рассказал
О гибельных местах,
Там только страх меня спасал,
Ужасной смерти страх.
Там не найти ночлег и кров,
Огня не раздобыть,
Страшней дороги нет врагов
И некого спросить:
"Не Иерусалим ли это?
Не Иерусалим ли это?
Не Иерусалим..."

Но как мне не любить весь свет,
Весь от земли до звезд,
Ведь кто-то где-то даст ответ
На вечный мой вопрос.
Девица ль, воин ли седой
Иль юный пилигрим
Воскликнет: "Он перед тобой,
Он здесь, Иерусалим!"

Едешь на ярмарку в Скарборо ты.
(Розмарин, шалфей, зверобой.)
Найди среди людской суеты
Ту, что была когда-то со мной.

Вели засеять ей поле льна
На том холме синий лес:
(Розмарин, шалфей, зверобой.)
Нищие дети дрожат на ветру:
Под волнами у самого дна
Спят на голой земле:
И она вновь будет со мной.
Спят и не слышат серебряных труб:

Пусть пожнёт поле лунным серпом,
Полночью тихо в лесу:
(Розмарин, шалфей, зверобой.)
Смогут ли птицы запеть поутру:
Весь лён увяжет белым снопом,
Спит солдат на посту:
И она вновь будет со мной.
Спит и не слышит серебряных труб:

Пусть рубаху из белого льна
На поле вышли полки:
(Розмарин, шалфей, зверобой.)
В бой короли посылают солдат:
Без нитки с иголкой сошьёт мне она,
Возвращайся домой:
И тогда вновь будет со мной.

Хватались сосны за скалу, росли все выше,
Корнями влагу из земли пытались выжать.
Внизу куражилась река, дарила влагу
И каменистым берегам, и всем корягам.

Березки хвастались листвой словно невесты,
Соперничаю меж собой, дрались за место.
И только таволга, прихлебывала лето,
Дарила белые неброские букеты.

Сидели люди на плоту, не понимая,
Как можно эту красоту постичь умами,
А неба цвет то голубой, то темно серый,
И речка словно жизнь - то отмели, то шверы.
Припев
На Мане реке
От судьбы вдалеке
Замедляет свой бег
Век.
Он замуж звал в четвёртый раз, но всё ж, похоже,
Боялся выслушать отказ, почти до дрожи.
Уж от руки и сердца мало что осталось,
Он был не молод и хромал, но гнал усталость.

Он столько планов рисовал на тот остаток,
Что не успеть осуществить за тридцать с гаком.
То канарейкой, то орлом вещал красиво,
Все обещая стол и дом на перспективу.

Молчала женщина, боясь обидеть словом,
Что к переездам и боям уж не готова.
Что жить давно уже привыкла в одиночке,
И как оставить неженатого сыночка?

Припев
Покой захватывает в плен, и жизнь проходит,
Но ей не надо перемен, как и природе.
И лишь река, вращая стрелки циферблата,
Несёт её к нему на тот седой остаток.

И лишь река куда-то мчится бесконечно,
Ну а земля по берегам уходит в вечность.

Прежде, чем ты уйдёшь, застели постель.

Спрячь свои вещи с каких-либо видных мест.

Мести остыло блюдо. Не для гостей.

Брось его лучше псу. Он же пёс. Он съест.

Крылья бумажные… Птицы моих стихов.

Можешь из них развести неплохой костёр.

Пусть умирают в огне вереницы слов.

Так отпечатки стирает квартирный вор.

Так оставляют раненого на смерть.

Он же — не против: «Бросай меня, пропадёшь…»

Мне бы хотелось когда-нибудь так суметь.

Прежде чем ты от меня навсегда уйдёшь.

Прежде, чем ты уйдёшь, погаси очаг.

Золото пламени пусть поглотит зола.

Утром вино — не забористее, чем чай.

Так ведь бывает, когда вся любовь прошла?

Да, и ещё — раздобудь поострее нож,

Чтоб в печальных глазах потерялся свет.

Бей. Прямо в сердце. Чуть прежде, чем ты уйдёшь…

…Ведь без тебя ничего в этом свете нет.

1.
Между мною и тобой всё не так уж просто.
Как хотелось бы, порой, слов не говорить...
Между нами города, степи и погосты
И приходится вот так одиноко жить.

Ах, зачем твой путь с моим разошелся где-то?
Как бы было хорошо рядышком любить,
А теперь упавший снег, словно бы примета,
Что так жарко, как тогда мне не полюбить...
Припев: То ли просто холода - и душа застыла,
Иль устала ждать солнечных деньков
Грусть-печаль нахлынула - сердце и заныло
И тихонько шепчет мне строчечки стихов.
2.
Между небом и землей наши души мечутся,
А кому когда, куда - лучше не гадать.
Перво-наперво живем и немного крестимся,
А прийдет любовь, тогда нас уж не узнать...
Припев: То ли просто холода - и душа застыла,
Иль устала ждать солнечных деньков
Грусть-печаль нахлынула - сердце и заныло
И тихонько шепчет мне строчечки стихов.
И тихонько шепчет мне буквочки стихов...

Не сотвори себе кумира
Из невеликих мелочей —
Из обстановки и квартиры,
Из посещения врачей,
Из воскресенья и субботы,
Из размышлений о судьбе.
В конце концов, не в наши годы
Унынье позволять себе.

Не сотвори себе кумира,
Ведя житейские бои,
Из неизбежных и унылых
Подсчётов прибылей своих.
И может, ты прошёл полмира
В исканьях счастья своего —
Не сотвори себе кумира
Ни из себя, ни из него.

Но сотвори себе кумира
Из памяти своей земли,
Из тех бойцов и командиров,
Что до победы не дошли.
Из истин — выбери простые,
Что не подвластны временам,
И сотвори себе Россию,
Как сотворила нас она!
1974 г.
(текст сверен с Ниной-Филимоновной Тихоновой-Визбор 4 февраля 2010 г.)

Любовь Захарченко

Ты смотришь на меня, как на чужой огонь.

Тебе не все равно кого он согревает,

Но ты твердишь себе: "Такого не бывает."

И мне, что б я убрал с плеча мою ладонь.

Ты смотришь на меня, как на девятый вал.

Тебе не все равно, что твой кораблик тонет.

Но ты твердишь себе: "Подбросит... и уронит."

И мне, что б я к тебе достойно приставал.

Ты смотришь на меня. Ты борешься со мной.

Тебе не все равно и мне не безразлично.

Я слишком увлечен, что б выглядеть прилично.

Ты слишком хороша, что б выглядеть смешной.

Эх, ты суетная жизнь…
ст. и муз.В.Афанасьев
1.
Ось вращения любви
Меж сердцами близкими
Пульс ее святой крови
Радужный и искренний
И кружится голова
Счастьем переполнена,
Словно буквами – слова
Или блеском – молния!
Припев:
Как, порой нам отыскать
Родственную душу,
Чтобы в сердце – благодать,
Благовесты слушая,
Разлилась, вспарила ввысь,
Жаворонкам вторя…
Эх, ты суетная жизнь 2 раза
От веселья – к горю 2 раза
2.
Ось вращенья доброты –
Через состраданье!
Или жили б я и ты
В недопониманьи!
И соединенье душ в век не разделимо,
А бесчувственная глушь
Пусть проходит мимо.
Припев:
Как, порой нам отыскать
Родственную душу,
Чтобы в сердце – благодать,
Благовесты слушая,
Разлилась, вспарила ввысь –
Вся подвластна страсти…
Эх, ты суетная жизнь 2 раза
Где-то рядом с счастьем! 2 раза
3.
Путь сердечный, ох, тернист!
Чувства обнаженны!
Лишь бы взгляд – прозрачно чист,
Словно мир влюбленных.
Мир прикосновенья звезд –
Значит песням литься
И отгадка на вопрос:
Сбыться иль не сбыться?
Припев:
Как приятно отыскать
Родственную душу,
Чтобы в сердце – благодать,
Благовесты слушая,
Разлилась, вспарила ввысь –
Вдохновенна целью!
Эх, ты суетная жизнь 2 раза
От беды - к веселью! 2 раза

Станция с названием “Кисегач”

Сторона моя – Седой Урал
Дивный край задумчивых озер
Много я на свете повидал
Нет милей твоих лесистых гор

К родникам твоим хрустальной чистоты
Я спешу от дыма и стекла
Чтоб напиться сказочной воды
И забыть про вечные дела
Для чего мы все живем на свете ?
Что нас манит в край, где родились?
Чтоб увидеть солнце на рассвете
В мачтах сосен голубую высь

Пусть бегут года лихою колесницей
Жизнь прожить – не поле перейти
Здесь однажды мне пришлось родиться
Здесь однажды я б хотел уйти

Забьется сердце чаще и сильнее
Завидев только крыши сонных дач
Ты для меня всех ближе и роднее
Станция с названием “Кисегач”.

Апрель

В дверь стучится мне апрель, унося остатки сна
За окном звенит капель, за окном моим весна
Смой с души моей печаль, пеной мутного потока
Унеси остатки вдаль грустных мыслей поволоку

Кто же прав был, я не знаю, в чем причина моих бед?
В чем же истина простая – вот вопрос, а где ответ?
Все приходит и уходит – слышу я со всех сторон
Наши чувства – половодье, наш роман- вчерашний сон

В дверь стучится мне апрель, унося остатки сна
За окном моим капель, за окном моим весна
Я хватаю воздух грудью, скоро кончится мой плен
Так как было – уж не будет, сердце просит перемен…

Возвращаюсь, возвращаюсь -
Не могу к вам не вернуться.
Не прощаюсь, не прощаюсь,
Уезжая всякий раз,
Улыбаюсь, улыбаюсь -
Не могу не улыбнуться -
Я так рад, что возвращаюсь
И опять пою для вас.

Этот город, этот город
Навсегда со мною связан.
До чего же он мне дорог,
До чего легко мне тут!
Здесь меня не тронет ворог -
Этот факт уже доказан, -
Здесь не кружит черный ворон
И друзья мои живут.

Я быстрее ветра мчался
От бездумья преисподней,
Где, как маятник, качался,
До безумия любя,
Я б со всеми повидался,
Кто отыщется сегодня,
Я по горло наскучался
Без родных своих ребят.

Возвращаюсь, возвращаюсь -
Не могу к вам не вернуться,
Не прощаюсь, не прощаюсь,
Уезжая всякий раз.
Улыбаюсь, улыбаюсь -
Не могу не улыбнуться.
Я так рад, что возвращаюсь,
И опять пою для вас.

Друг мой, тревожиться, вроде бы нечего.
Жизнь начинается с "доброго вечера",
Знать, мы на верном пути,
Знать, мы на верном пути.
Кто на восток, кто на запад затылками,
С полными наполовину бутылками.
Скоро должно расцвести,
Скоро должно расцвести.

С каждой минутой всё ближе мы, ближе мы.
Солнце набухает зайцами рыжими
Кружку. И значит – пора,
И значит, пора
Снова былого пружину накручивать,
Снова над утренней жизнью подшучивать,
Втаскивать в нынче - вчера,
Втаскивать в нынче - вчера.

Главное – жить, сколько б жизни ни минуло,
Ясно ли то, что нам вечность подкинула,
Или неясно совсем,
Или неясно совсем...
Что бы там ни было – жизнь продолжается.
В солнечной кружке звезда отражается.
Доброго вечера всем,
Доброго вечера всем.

С каждой минутой всё ближе мы, ближе мы.
Солнце набухает зайцами рыжими
Кружку. И значит – пора,
И значит, пора
Снова былого пружину накручивать,
Снова над утренней жизнью подшучивать,
Втаскивать в нынче - вчера,
Втаскивать в нынче - вчера.

Если вы хоть раз бывали в плаванье,
Если вам снились города —
Стало быть, в отдалённой гавани
Кто‑то вас должен ожидать.
Там грустят всё море отразившие
Синие‑пресиние глаза —
Девушки, крепко полюбившие
Тех, кто крепко любит паруса.

Припев:
Такая работа —
Большая вода.
Морские ворота
Проходят суда
Дорогой знакомой,
Дорогой прямой,
Дорогой из дома,
Дорогой домой.

Бегаем от полюса до полюса,
Сто штормов вроде бы прошли.
Ждать, пока море успокоится,
Нам нельзя — не за этим шли.
Помните, вы помните, пожалуйста,
Нас, бродящих где‑то по морям,
Там, где нас погодами не балуют,
Там, где мы вас помним у руля.

Припев:
Такая работа —
Большая вода.
Морские ворота
Проходят суда
Дорогой знакомой,
Дорогой прямой,
Дорогой из дома,
Дорогой домой.

В общем, нам в хорошее всё верится,
А ещё море нам дано.
Шарик наш потихоньку вертится,
В кубрике вертится кино.
Палуба намокшая качается,
Брызги долетают до кают...
Плаванье когда‑нибудь кончается,
Там, где нас родные люди ждут.

Припев:
Такая работа —
Большая вода.
Морские ворота
Проходят суда
Дорогой знакомой,
Дорогой прямой,
Дорогой из дома,
Дорогой домой.

НОМИНАТОР АННА ФОМИНА
ЛАУРЕАТ ГРУШИНСКОГО ФЕСТИВАЛЯ

1. Пять разноцветных шариков
По небу грустно-серому.
Пять мимолётных странников,
Живущих атмосферою
Летят в лихое странствие
Над серой повседневностью,
Семи ветрам подвластные (3)
На встречу с неизбежностью.
2. Пять разноцветных крестников
Весны грядущей бешеной,
Пять сказочных кудесников
Среди зимы заснеженной
Летят в лихое странствие
Над серой повседневностью,
Семи ветрам подвластные (3)
На встречу с неизбежностью.
3. И вот уж нет усталости,
Души утихли шрамики.
Хотя, что там, казалось бы,
Обыденные шарики.
Летят (2)

В сувенирном магазине, среди фей и пастушков,
В неудобном замерев полупоклоне,
В освещении гирлянды разноцветных огоньков,
Ты стоишь, мой одинокий, грустный клоун.

Обитатели витрины с равнодушием глядят
На прохожиx, по своим делам спешашиx,
А твоя гитара вторит тихой музыке дождя,
Вместе с ним прощаясь с годом уходящим.

Мы погоды ждем у моря -
Новый Год, а снега нет.
Этой ночью город словно заколдован...
Дождь идет, а мы танцуем
Новогодний менуэт
И играет на гитаре грустный клоун.

В жизни, словно на арене, все мы клоуны чуть-чуть-
То сознательно, то просто по ошибке...
И самих себя пытаемся зачем-то обмануть, -
Прячем грусть за нарисованной улыбкой.

А Судьба-распорядитель правит бал не разобрав
Кто сквозь зеркало кривое корчит рожи,
И Фортуна-клоунесса не всегда ко мне добра,
Но что толку спорить с ней!? Себе дороже…

Но однажды, непременно, снимем маски, смоем грим,
Нас в дорогу позовут ночные птицы...
Лишь мечту о новом чуде и надежду сохраним,
Чтоб во времени души не заблудиться.

Мы погоды ждем у моря -
Новый Год, а снега нет.
Этой ночью город словно заколдован...
Дождь идет, а мы танцуем
Новогодний менуэт
И играет на гитаре грустный клоун.

Вот уж много, много лет
По ночам из тьмы кромешной
Мотыльки летят на свет
С легкомысленностью спешной.
И, увидев за окном
Свет от лампочки дотошный,
Шутят весело с огнем,
Позабыв про осторожность.

Через форточный проем,
На траву пыльцу роняя,
Мотыльки влетают в дом,
Прежний облик сохраняя.
Потому что столько лет,
Вот такая незадача,
Заключенный в стены свет
Только видимость удачи.

А они летят, летят,
Обжигая в лете крылья,
А они открыть хотят,
Все, что раньше не открыли.
И коснувшись потолка,
Грезят втайне облаками.
Как непросто мотылькам
Жить на свете мотыльками.

1. Как река никогда не кончается,
Не кончаются облака.
В колыбели у жизни качаются
Новый день и надежды строка.

И её так прекрасно творение,
Точно тонкий зелёный росток,
Значит, будет любви продолжение,
Будет новой Вселенной виток.
Значит, будет любви продолжение,
Будет новой Вселенной виток.

2. У лица золотистые локоны,
Цвет у глаз от весенних небес.
Бог с тобою и ангелы около,
И печалей так мизерен вес.

Как река никогда не кончается,
Не кончаются облака.
В колыбели у жизни качаются
Новый день и надежды строка.
В колыбели у жизни качаются
Новый день и надежды строка.

Не убий, - учили, - не спи, не лги,
Я который год раздаю долги,
Но мешает давний один должок,
Леденцовый город, сырой снежок.
Что еще в испарине тех времен
Был студент речист, не весьма умен,
Наряжался рыжим на карнавал,
По подъездам барышень целовал.
Я тогда любил говорящих "нет",
За капризный взгляд, ненаглядный свет.
Просыпалась жизнь, ноготком стуча,
Музыкальным ларчиком без ключа.
Голосит разлука, горчит звезда,
Я давно люблю говорящих "да",
Все то мнится сердце сквозь даль и лед
Колокольным деревом прорастет.
А должок остался на два глотка,
И записка мокрая коротка,
Засмоли в бутылку воды морской,
Той воды морской пополам с тоской.
Хорошо безусому по Руси
Милицейской ночью лететь в такси.
Тормознешь - и лбом саданет в стекло,
А очнешься вдруг - двадцать лет прошло.
Я забыл, как звали моих подруг,
Дальнозорок сделался близорук,
Да и ты ослепла почти, душа,
В поездах простуженных мельтеша.
Наклонюсь к стеклу, прислонюсь тесней,
Двадцать лет прошло, словно двадцать дней.
То ли мышь под пальцами, то ли ложь,
Поневоле слезное запоешь.
Хорошо безусому по Руси
Милицейской ночью лететь в такси.
Тормознешь - и лбом саданет в стекло,
А очнешься вдруг - двадцать лет прошло

Вдруг вышел из леса, вдали за полями
Мерцали огни.
Зелёными, красными, всеми цветами
Манили они.
Но в поле был холод и шквалистый ветер,
Дрожало нутро.
А за спиною спокойно и сыро -
Привычное дно.
Там ходишь по кругу, блуждая бесцельно,
И этому рад.
С уверенным видом, по собственной воле
Спускаешься в ад.
И воешь с волками, по волчьей природе:
Иначе не жить.
Я ж лучше чем все остальные,
Справедливости быть!
Стою на опушке, не знаю, что делать?
Куда мне идти?
Вернуться в привычную тёплую сырость,
В чащобу войти?
А может последовать странному зову? На поле вступить?
И двигаться, где тяжело, даже больно,
Дорогу открыть?
Иду, нелегко, сразу рухнул на землю.
Не буду вставать!
Уж лучше в лесу поблуждаю по кругу.
Обратно бежать!
Не может кто любит так поступать с нами,
Дав лишь одно
Страдания, муки и северный ветер.
Всё решено!
Но ветер был встречный холодный и сильный.
Обратно - никак!
Предательски бросил дремучую чащу.
Зачем же я так?!
Вдруг ветер утих, я опять на опушке.
Клокочет в груди!
И снова пойду по любимому кругу -
Тепло впереди!
Там будет и сырость и я самый лучший,
Вам всем докажу!
И вот я внутри столь знакомого леса,
Где годы брожу.
Хожу - наслаждаюсь. И нету мне равных,
Но что-то не так.
Круги нарезать жадно хитро бесцельно, не это ли мрак?
Вдруг стало понятно - тот любящий ветер
Со мной навсегда.
Несёт он туда, где над горизонтом,
Мерцает звезда.
Я снова на поле: упал, отряхнулся,
Но лес позади.
Я понял как надо, я знаю дорогу,
И цель впереди!
Сомнения прочь, Он нас любит всех
сразу,
А путь исцелит.
Прохлада от ветра - смирения чудо его осветит.
Не буду смотреть я налево-направо, сбиваясь с пути.
Клокочет нутро! Направление вижу!
Огни впереди!

Я хочу сказать слова нежные,
Рассказать про свою любовь.
Заберусь на вершины снежные,
Отомкну на устах засов.

Я, молчанием, не сумел сказать
Все, что на сердце у меня.
Часто было непонимание,
Вырастала вокруг стена.

Пр

Все преграды и все препоны,
Ты сумела преодолеть.
Я сегодня сгибаюсь в поклоне,
Что умела любить терпеть.

Эту боль, пропади она пропадом,
Часто видел в глазах твоих.
Как же трудно! Каким трудом,
Ты возделала дом для двоих!

Но в душе моей нет сомнения,
Не исчезла моя любовь.
Я не верю в чужие мнения,
Верю в царство твоих оков.

Пр

Я согрею тебя ладонями,
Я согрею тебя душой.
Буду я под твоею кроною.
Будь со мной, будь со мной, будь со мной!

Животный утоляя страх
Времен двенадцатого года,
Европа пляшет на костях
Ей ненавистного народа.

И грозный брит и грузный швед,
И галл, презрительно лукавый,
Плюют остервенело в след
Его тысячелетней славы.

И мутной злобою кипят,
За них попрятавшись блудливо,
Поляк спесивый, лит и лат,
Эстонец – пасынок залива.

Хохол с натуги ворот рвет,
За ляхом тянется к европам,
Спеша за шнапс и бутерброд
Служить в неметчине холопом.

И мир вокруг по швам трещит,
И шрамы набухают кровью,
А мы как прежде держим щит
Пустому вопреки злословью.

Умолкни, лживая молва, –
Пускай узнают поименно:
Россия все еще жива!
Не пали отчие знамена!

Сегодня кто-то продавал на перекрестке счастье.
Оно лежало средь крючков и старых ярких платьев,
среди усталых пыльных книг, средь кисточек и мела.
Оно лежало и на всех неверяще смотрело.

Народ шел мимо, редко кто вдруг подходил к прилавку
Купить брошюрку, календарь, иголку, нить, булавку.
И равнодушный взгляд скользил по глупой мелочовке,
А счастье так просилось в дом, так робко и неловко.

Моляще поднимало взгляд, едва-едва пищало,
Но «кто-то» мимо проходил и счастье замирало.
Темнело, я брела домой. В карманах грея руки.
Торговец собирал товар, чуть напевал со скуки.

Я бы прошла, но вдруг задел молящий и печальный
Беспомощный несчастный взгляд, как будто вздох прощальный.
Я подошла, а за стеклом пластмассовой витрины
комочек маленький дрожал от горя и обиды.

Комок устал, хотел в тепло, замерз на этой стуже,
но к сожалению комок был никому не нужен.
— И сколько стоит? — голос мой дрожал от напряжения.
— Что? Это? — Это! — Да бери, оно — одни мученья!

Я бережно взяла комок, к груди его прижала,
Закутав в складочки пальто домой почти бежала.
Бежала греть. Скорей, скорей! В тепло с морозных улиц,
И даже блики фонарей как-будто улыбнулись…

И улыбался белый снег, и небо. Мир смеялся.
Нашелся все же человек, что счастьем не кидался.
Я принесла комочек в дом и стало вдруг понятно,
Что никому его не дам, и не верну обратно.

Я хочу писать стихи, Вот только
Для меня они, как иголка
Как иголка в стоге сена
Чтож, свободу дам им от плена

Я в раздумьях , ошибки знаю.
Снизойди же вода Святая
Сердце, душу очистив мне
Будешь следом любви в глубине

Мне глубины кода -то пели
Неужели ж вы обмелели
Неужели же там пустыни?
Есть у каждой пустыни имя.

Чье за имя пустыни носят?
Что же эти пустыни просят?
Оросить их водой святою.
Я в пустыни двери открою.

Я узнаю беду пустыни
Я пущу в пустыни ливни
Орошу их водой святою
Я открою себя , открою

Я с самим собой познакомлюсь
И исчерпаю невозможность
Я возможность испью до дна
Что для цели была дана.

Что за цель? Я б себя спросил.
Что на плечи свои взвалил?
Где мой путь, что в конце пути?
Но не стану , а буду идти.

Цель узнать не всегда приятно.
Можешь путь изменить на попятный.
Путь. Конец. Может стать печалью,
Стать отравленным, ранним знанием

Не заглядывай что в конце
Не ищи, что было в прошлом
Здесь живи, и в твоем лице
Пусть сияние будет мощным.

Улыбайся и свет прибудет
И счастливее будут люди.
Разыщи родники в пустыне
Лишь бы сердце твое не остыло.

Серебряный тигр вышел на охоту,
И в лесу наступила черная суббота,
Его глаза горят в темноте,
Они наводят ужас, но и манят к себе.

Мимо пробегает антилопа Гну,
Осел Иа и пёс Му-Му.
Они мечтают вернуться домой,
Но между ними и домом табличка "Стой!"

Серебряный тигр не знает преград и стен
Серебряный тигр больших перемен

И если никто не выйдет на тропу,
По которой прогремели копыта Гну,
Над которой зажглись две зеленые фары,
То все мы к чертям загремим под фанфары!

Серебряный тигр не знает преград и стен
Серебряный тигр больших перемен

И вот из леса выходит человек
С дубиною, шпагой и мешком на плече.
Элегантно поклонившись, говорит "Я - Хармс",
А в прошлой жизни - Марк Лициний Красс.

Во все стороны летят серебряные искры,
И со всех кораблей разбегаются крысы,
И закутавшись в плащ, исчезает Хармс.
Он, похоже, опять улетает на Марс!

Серебряный тигр не знает преград и стен
Серебряный тигр больших перемен

Мне немного грустно: окончена песня,
И серебряный тигр водворён на место.
Он живет в каждом сердце и в каждой голове.
Так храни нас Бог не сгореть в его огне!

Серебряный тигр не знает преград и стен
Серебряный тигр больших перемен

Номинатор ИРИНА ЛОБОДА(Алматы)

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли —
Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячили
И ушли, за солдатом — солдат…
До свидания, мальчики! Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
Не жалейте ни пуль, ни гранат
И себя не щадите, и все-таки
Постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
Вместо свадеб — разлуки и дым,
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.
Сапоги — ну куда от них денешься?
Да зелёные крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведём с ними счёты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идёте войной наугад…
До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад.

Спят, спят мышата, спят ежата.
Медвежата, медвежата и ребята.
Все, все уснули до рассвета...
Лишь зеленая карета
Лишь зеленая карета
Мчится, мчится в вышине,
В серебристой тишине...

Шесть коней разгоряченных в шляпах алых и зеленых
Над землей несутся вскачь. На запятках черный грач...
Не угнаться за каретой, ведь весна в карете этой.
Ведь весна в карете этой...

Спите. Спите, спите медвежата.
Медвежата. И ежата и ребята.
В самый, в самый тихий ранний час
Звон подков разбудит вас.
Звон подков разбудит вас...
Только глянешь из окна: на дворе стоит весна...

Спят, спят мышата, спят ежата.
Медвежата, медвежата и ребята.
Все, все уснули до рассвета...
Лишь зеленая карета...
Лишь зеленая карета...
Лишь зеленая карета...

Я так хочу весну! Она мне снится по ночам,
Она похожа на печаль и на веселье.
Я так хочу весну, чтобы себя умчать
Надежд ручьями в океан везенья.
Я так хочу весну, чтобы себя умчать
Надежд ручьями в океан везенья.

Я буду плыть и плыть, и где-то синева небес
Окрасит мои воды весенним цветом.
Я буду плыть и плыть в тот океан чудес,
Который где-то есть у края света.
Я буду плыть и плыть в тот океан чудес,
Который где-то есть у края света.

И стану я рекой, и во мне утонет ночь,
И покачнется радостно мирозданье.
И стану я рекой, чтобы умчаться прочь
От горя, бед и разочарованья.
И стану я рекой, чтобы умчаться прочь
От горя, бед и разочарованья.

Но что же ты молчишь? Ты поплывешь со мной
Или проводишь равнодушным взглядом?
Наверно, ты молчишь потому, что все равно -
Прольюсь водою я иль буду рядом.
Наверно, ты молчишь потому, что все равно -
Прольюсь водою я иль буду рядом.

Но я хочу весну, она мне снится по ночам,
Она похожа на печаль и на веселье.
Я так хочу весну, чтобы себя умчать
Надежд ручьями в океан везенья.
Я так хочу весну, чтобы себя умчать
Надежд ручьями в океан везенья.

Ночь, день. Велика печаль
Встать лень – шел и споткнулся
Глаз в грязь, и чувствую – не добежать
Не дотянуться.
Ночь, день. Опять идут дожди.
Свет, тьма в общем похожи
Год, два. Я так устал терпеть, надеяться
И верить, может
Но у меня на веселом брелке
Болтается белый черепок.
И когда мне вновь не по себе –
Я смотрю на брелок
Как жаль, но в жизни все не так
Но жизнь нам изменяет
Дрожит непоколебимая земля –
Мир иссякает
Ночь, день. И ненависть, и страх
Чип - в мозг, сердце в руинах
Ждет, жжет сигнальные костры Белград
Грохот в глубинах
Но у меня на веселом брелке
Болтается белый черепок.
И когда мне вновь не по себе –
Я смотрю на брелок

Давайте восклицать, друг другом восхищаться,
Высокопарных слов не надо опасаться.
Давайте говорить друг другу комплименты —
ведь это всё любви счастливые моменты.

Давайте горевать и плакать откровенно
то вместе, то поврозь, а то попеременно.
Не будем придавать значения злословью —
поскольку грусть всегда соседствует с любовью.

Давайте понимать друг друга с полуслова,
чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.
Давайте жить, во всём друг другу потакая, —
тем более, что жизнь короткая такая.

Артем Бойко "Ноябрьский снег" (автор)

1.Наверное не стоит Мне быть многословным
Под тихо кружащий ноябрьский снег
Он сделал для многих довольно условным
Считающий вехи наш атомный век
Сказать бы правде, нам как-то не кстати
Вновь повторять пустые слова
Останется память о нас на фасаде
А нынче вина изопьем мы до дна

Припев;
Накрывает город белый снег
Прогрызает зима восход
Где-то там ты спишь свой замедлив бег
И далекий видишь полет

2.Отбросив все мысли и сотни теорий
Поймешь что с пути все равно не свернуть
У жизни есть море разных историй
Прожить все их есть наша главная суть
С улыбкой смотря на закатное пламя
Сердце откроешь свое и тогда
Пустоты в душе и пустоты в бокале
Не будут такими уже никогда

Припев:

3.Может быть все это смешно
И за нас давно решено

Припев:

НОМИНИРОВАН ЛЮДМИЛОЙ ДОРОНИНОЙ
лауреатом Грушинского фестиваля

Чижик-птичка в небесах
Загляни в мои глаза:
Все, о чем душа поет
Намурлычет серый кот.
Фыркнут ежики в ночи,
Тише ночками стучи.
По ступенькам топая...
Дверь открыта... Вот и я.
Жила-была на свете девочка,
у нее были белые крылышки.
И каждую ночь она летала
к своим сестричкам звездочкам,
Потому что днем звездочки спали,
а ночью выходили гулять.
И когда маленькая девочка
с белыми крылышками
прилетала к ним
они очень радовались,
начинали петь песенки
и танцевать причудливые звездные танцы.
И все время смеялись, смеялись, смеялись...
Бог мой, ясный свет в ночи!
Сердце радостно стучит.
Слышишь песенку мою?
Не молю, тебя люблю.
Есть на свете чудеса!
Я лечу на небеса!
А вернусь обратно,
Станет все понятно.
И чего только не придумают эти люди!
То им жизнь не та,
то им Бог не тот,
то у них сердце не стучит,
то душа не живет.
Нет, чтобы улыбнуться миру,
полюбить друг друга -
вот тебе и звезда!
Вы не плачьте глазки -
Пусть не сбылись сказки.
Но живет покуда
Еще в сердце чудо.
Если улыбнешься -
К Богу прикоснешься.
Девочка-причуда,
Ты ведь не отсюда?
Угу! Кто там такой большой летит впереди?
Где твои крылья?
Где твое сердце?
Кто ты?... Кто ты?...
Я лишь птичка в небесах
Слились наши голоса.
А наступит лето -
Я дождусь ответа.
И услышу из дали
Снова песню о любви.
Девочкины слезочки
Превратятся в звездочки.

Снова в центральном парке дым невесёлых дум.
Старенький Питер Паркер дома забыл костюм.
Сердце его устало требовать перемен,
Вот он какой, а казалось бы - спайдермен.

Тьма нависает гротом, всюду крадётся тать,
Бэтмен покинул Готэм, чтоб, наконец, поспать.
Крылья его обмякли, и проржавел металл -
Вот он какой, а казалось бы - так летал!

С чего ты взял, что можешь всех спасти?
С чего ты взял, что целый мир в твоей горсти,
Что на твоём концерте будет полный зал,
С чего ты взял?

Вновь, под любым предлогом свой отложив паркур,
Пустит бессмертный Логан когти под маникюр,
Но разглядит сквозь полночь мерно текущий Стикс...
Вот он какой, а казалось бы - люди икс.

С чего ты взял, что можешь всех спасти?
С чего ты взял, что целый мир в твоей горсти,
Что на твоём концерте будет полный зал,
С чего ты взял?

В горьком плену бессилья, мифов и пантомим
Мы подрезаем крылья даже себе самим,
Чтобы понять однажды в самом конце пути:
Здесь, кроме нас, некому нас спасти.

Алексей Иващенко - Просыпайся, душа

Просыпайся, душа, поднимайся,
Хватит спать, словно сыч на столбе.
Поднимайся, душа, принимайся
На кларнете играть и трубе,
И в пучины бесстрашно кидаться,
И ля фам, как и прежде, шерше,
Ведь приходит пора пробуждаться
Даже очень уснувшей душе.

Потому что она, потому что она,
Обормоту, тебе не случайно дана,
Ведь, когда в небесах делать начали нас,
Для тебя кто-то именно эту припас,
И назад её примут едва ли
До того, как наступит пора!..
А попытки её потихоньку продать
Не доводят, увы, до добра.

Нас порою волною смывает
И швыряет туда и сюда,
И она не на месте бывает,
Даже в пятках дрожа иногда,
Но потом прибегает обратно,
Не давая тебе отступать –
Ты лишь вовремя и аккуратно
Подавай ей команду: "Не спать!!"

Потому что она, потому что она
У тебя, обормота, всего лишь одна,
Это орган непарный, и, как ни крути,
Адекватной замены ему не найти.
То не ветер бушует над бором,
То не с гор побежали ручьи –
Это снова и снова кларнет и труба
Подают позывные свои,
Подают позывные свои.

Потому что она, потому что она
У тебя, обормота, всего лишь одна,
Это орган непарный, и, как ни крути,
Адекватной замены ему не найти.
То не ветер бушует над бором,
То не с гор побежали ручьи... –
Это снова и снова кларнет и труба
Подают позывные свои,
Подают позывные свои.