Заявки - музыка

Пирога
Анатолий Киреев

Плывут немые облака,
Светла дорога,
По ней прозрачна и легка
Скользит пирога.
Скользит пирога над землей
В лучах рассвета
И мальчик спит в пироге той
Похож на лето.

Он спит не ведая куда
Несет теченье
И жизнь не радость не беда,
А приключенье.
Рука не трогает весла
Несет пирогу,
Вода прозрачна и светла
И слава Богу.

Сойдется тихая река
С рекой познаний
И образуется река
Воспомининий.
И покачнется тяжело
Его пирога,
И он возьмется за весло
И слава Богу.

Он поплывет через моря
И океаны,
И он увидит как горят
Сердца и страны.
Ночей и будней штормовых
Случится много,
Но он останется в живых
И слава Богу.

Пирога по небу парит
В седую просинь,
В пироге той сидит старик -
Похож на осень.
Рука не трогает весла
Несет пирогу,
Вода прозрачна и светла
И слава Богу.

Сколько дней - а память сохранила:
крайний правый ряд, вторая парта.
На стене висела карта мира,
мне казалось, мир не больше карты –

мир, уснувший в видимых границах
стражи на часах, цари в гробницах,
медленно плывущий в сонной неге –
рыбы в океане, птицы в небе.

Листья жгли, и в воздухе прогорклом
пела флейта - я любила слушать.
Мёд и молоко больное горло
мне лечили и лечили душу

от того, что с каждым из открытий
незаметно тайны исчезали,
от печали, что никто не видит
мир моими карими глазами.

...Сколько дней - а память сохранила
эту карту внутреннего мира.

Дорогому Роме Колодину, другу, офицеру и ЧЕЛОВЕКУ посвящается

* * *
Поём за накрытым столом…
О чем загрустил ты, дружище?
Листая потертый альбом,
Приветы из прошлого ищешь.

И те, кто вернулся домой,
И те, кто уже не вернётся,
Живые встают пред тобой,
А память болит, не сдаётся,

О «маленькой» этой войне,
Как кто-то бездушный сказал,
О той, что большая вполне,
Для тех, кто на ней воевал!

Ты, как и обычно, поёшь,
С сынишкой играешь, смеёшься,
Но слишком задумчиво пьешь
И вновь за альбом тот берёшься…

Всегда балагур, и сейчас…
Но что-то со взглядом случилось,
И в дальнем углу добрых глаз
Сегодня война притаилась.

Не любишь о том говорить,
Что в сердце занозой осталось,
И скромность, видать, не велит,
Что русским от предков досталась.

Но сбоку, в проёме стены,
Куда не бросаются взгляды,
Есть фото, где еле видны
Твои боевые награды…

стихи Андрея Калинина, музыка и исполнение Алексея Бошняка.

Снова вертится круг под журчанье воды,
И теплеет послушная глина,
Воплотив очертанье прекрасной мечты
Под нажимом руки властелина.
Боги пусть обжигают ночные горшки,
Что тебе их дела неземные?
А душа через глину пускает ростки,
И несут в небо думы иные.
Припев:
Что ты лепишь, гончар, что ты лепишь?
Так уж издавна заведено -
Коль частичку души не замесишь,
То лепи не лепи - всё равно.
Над подвалом твоим солнце тихо встаёт,
Ночь была и ушла, как собака.
Свет гончарной печи завершает полет
Через пропасти черного мрака.
Всем известно, что проще выходят тазы
И кувшины для вин и варенья,
Только в жилах кипят сок янтарной лозы
И безумная жажда творенья.
Припев.
Если ты. как котёнок, боишься грозы,
Если деньги важней дармовые,
То прокиснет навек сок янтарной лозы,
И тебя позабудут живые.
Отодвинь все сомнения за пьедестал,
Он тебе предназначен по праву,
Но молю, чтобы ты быть творцом не устал,
Не увлёкся посудой корявой.
Припев.

Поведаю вам таинство одно:
Уж сколько раз на свете исчезали
Империи, религии, регальи
И уходили города на дно,
Но сквозь пожары, бедствия и кровь,
Одну и ту ж свершая пантомиму
И для времён совсем неуязвима,
Шла девочка по имени Любовь.
Идёт Любовь. Звучат её шаги,
Как эхо долгожданного свиданья,
Её шаги волнуют мирозданье,
И между звёзд расходятся круги.
Пред ней равны рабы и господа.
Ей нипочем яд лести или злости.
Когда она хоть раз приходит в гости,
В наш дом приходит счастье навсегда.

Песня на стихи Юрия Визбора. У Юрия Визбора не было музыкальной версии этого стихотворения и я его спел так, как я его чувствую. Счёл возможным подать в спецноминацию в честь юбилейного года Визбора.

Осенние листья ложатся на мокрую землю,
И с легкою грустью я музыке осени внемлю,
Весенних симфоний и гамм облетевшие звуки
Ловлю я сегодня, подставив озябшие руки.

В веселом круженье мелькнут впечатления лета,
Их след уж растаял, лишь память ушедшим согрета,
И воздух хрустальный приблизил прозрачные дали,
И птиц караваны на юг направление взяли,

Вот, так же порой и меня от родного порога
Манит и уводит в безбрежность скитаний дорога…
Но круг замыкая, обратно тепло возвратится,
Вернуться на родину вновь перелетные птицы,

И как блудный сын, ожидая грехов отпущенья,
У близких своих за разлуку прошу я прощенья,
Но нет мне покоя под сенью домашнего крова,
Лишь только вернувшись, в дорогу отправлюсь я снова…

В году только раз наступает тот час,
Когда пропитавшись извечной тоскою,
Уходим мы прочь от непрошенных глаз,
Уходим в пропащую зону покоя.
Нам давят на плечи ремни рюкзаков,
И тропы на кручах сулят нам плохое,
Но метр за метром рубцы башмаков,
Ведут в беспробудную зону покоя.

Здесь мир обретает иные черты,
Так чисто в душе, жить без фальши легко ей,
Ведь ты - это я, ну а я - это ты,
И верный наш друг - эта зона покоя.
И вовсе не плохо, что скуден наш стол,
А вместо подушки кулак под щекою,
Труды переходов, на спинах рассол,
И щедрой наградою - зона покоя.

Оставим обиды, пускай до поры
Палатка цела и топор под рукою,
И мир нараспашку сегодня открыт,
Мы кровные братья по зоне покоя.
И долго нам снятся уступы скалы,
Сосна на ветру и костёр над рекою,
Седой паутины морские узлы,
И утро росистое в зоне покоя.

И снова для нас наступает тот час,
Когда пропитавшись извечной тоскою,
Уходим мы прочь от непрошенных глаз,
Уходим в пропащую зону покоя.

24.03.2024 ушёл из жизни Александр Комраков, выпускник журфака МГУ, долгое время был главным редактором газеты "Волжская коммуна", в последнее время работал в областной администрации г. Самары. Мне посчастливилось в молодости сходить с ним в несколько водных походов, и тогда Саша подарил мне несколько своих песен. Песню "Зону покоя" Саша написал, ходя по Жигулёвскому заповеднику, там раньше висели таблички "Зона покоя". Мне доводилось встречать такие таблички во время походов в других заповедниках. Чтобы светлая память о Саше не угасла, надо, чтобы его песни жили среди нас. Это и сподвигло меня сделать эту запись.

Пасмурный Ангел.

(1) Пасмурный ангел после попойки
Вытянул руку из чистого мела,
Он опрокинул нечаянно небо,
Сваи сломались и лопнули стойки.
Солнце разлилось по мокрым пространствам,
Вымазав золотом гордые кроны,
Краской стыда запожарились клёны
И извинились за непостоянство.

(П) По всей земле пылал огонь,
За тридцать три без трёх монеты
Деревья распродали лето
И плахой сделали амвон,
По всей земле пылал огонь.

(2) Боги из липы, дымящие клубы,
Прочие ненастоящие вещи —
Скоро меня это всё искалечит,
Если к лицу не прильнут твои губы.
Холод в поблекших фасадах домов,
Шёпот колёс и гудков переклички…
Я не хочу чтобы съела привычка
Нашу печальную осень-любовь. (П)

(3) Если б рыдать кипятком научились
Может быть, что-то у нас получилось.
Жёсткие всплески ненастной погоды,
Как отражение нашей породы.
Если бы, бросив мечи, взяли кисти,
Больше с деревьев не падали б листья,
Если бы сделались все в равном ранге,
Бросил бы пить от отчаянья ангел. (П)

Полуночный Блюз

Ночь,
я на гулкой кухне играю блюз.
Ночь,
спать ложись, я скоро тебе приснюсь.

С той стороны луны
спит пегас.
Помнишь, как он мчал нас
между камней кольца Сатурна?
Мне
в этот полночный час
выпало быть дежурным
и зажигать огни мелодий.

Знай,
что легко чужую боль примерять,
но
бесконечно трудно себя смирять.

Где бы ни лёг твой путь
без меня,
не позабудь огня
нашей любви тепло святое
И
средь суматохи дня
не растеряй живое,
что обрела в ночных раздумьях.

Эй!
А сколько раз за последний год
ты
встала просто, чтобы встречать восход?

Я бы тебя поднял
с одеял,
спел бы и показал,
как на рассвете воскреснут краски,
я
столько б тебе сказал!..
Но мы живём не в сказке,
а в чёрно-белом беззвучном фильме.

Над сарайкой покосившейся,
Над сиренью распустившейся,
Над луною округлившейся,
За ворота зацепившейся,
Над собакой всполошившейся,
Над калиткой накренившейся,
Над дорогой заблудившейся,
В неизвестность устремившейся,

Ангел маленький летел,
Тихо в дудочку дудел,
И внимательно глядел -
У него так много дел:
Остеречь и оградить,
И согреть, и остудить
Пожалеть, разбередить,
В каждом сердце наследить.

Над высотками блестящими,
Над окошками горящими
Над антеннами торчащими,
Электричеством гудящими,
Над кварталами неспящими,
Ресторанами дразнящими,
Перекрестками бурлящими,
Над пропащими, болящими,

Ангел маленький летел,
Тихо в дудочку дудел,
И внимательно глядел -
У него так много дел:
Уберечь и упредить,
Укачать, сопроводить,
Подсказать, поворотить -
В каждом сердце подсветить.

Летел ангел маленькой
На ниточке аленькой -
Висел на окошке,
Словно на ладошке,
Над сарайкой, над сиренями,
Над высотками, антеннами,
Над неспящими, пропащими -
Чтоб жилось послаще им...

Ты пока не знаешь тоски - печали
потому, что лето еще вначале.
и за Бугом танки не заурчали –
как разбуженные коты.
И живешь ты в солнечном, теплом мире
вместе с мамой в своей квартире.
ты кудряв, и года тебе – четыре,
и боишься лишь темноты.

Твой красивый город зовется Гродно,
и гулять в нем можно куда угодно,
а под кручей Неман течет свободно,
и над ним облака видней.
У тебя подружки - Рахель и Дора.
на столе у деда раскрыта Тора.
и война начнется еще не скоро –
через целых пятнадцать дней.

Ты еще не знаешь, как свищут пули,
и того, что маму убьют в июле,
Но слепые ветры уже подули –
жертвы будут принесены.
Доживешь ли ты до другого лета? –
на простой вопрос не найти ответа,
но душа твоя обитает где-то –
и в мои забредает сны.

Я смотрю на Неман с горы Замковой -
тень войны, как конь, простучав подковой,
растревожит город средневековый,
ухмыльнувшись зло на бегу...
Я ловлю твой голос в ночном эфире,
размышляю вновь о войне и мире,
твердо помню то, что тебе – четыре,
и помочь ничем не могу...

Не сшиты в тетради осенние листья
В косую линейку озябших прожилок …
Чернила осенних дождей пролились, и
Вписали в листки, как мы лето прожили.

Мы ждали удачи, мы верили в чудо,
Мы очень старались впитать в себя солнце,
Вписать себя в лето, как ноты этюда,
Без лишних ошибок и лишних червонцев.

С нас во`споминa`нья слетают, как листья,
Их краски заботливо солнцем согреты…
И дразнит октябрь, прошмыгнувший по-лисьи
По рыжим страницам прошедшего лета.

Я сажаю во дворе
в перекопанную землю
перелётные деревья,
поливаю из ведра.
Пусть они ещё птенцы
и, пока деревья дремлют,
снятся им дожди и звёзды
неисследованных стран.

Но однажды на рассвете
небывало хмурым летом
или, может, на закате
знойной жаркою зимой
все они расправят крылья
и, поймав попутный ветер,
оторвутся от планеты
и покинут шар земной.

А, быть может, не покинут,
и вперёд на три столетия
улетят они в иные,
золотые, времена,
а когда назад вернутся,
будут видимы лишь детям,
мы придём к деревьям с сыном
собирать их семена.

Мы придём к деревьям с дочкой,
будем их любить – и крылья
нам тогда они подарят
деревянные свои.
Перелётные деревья
я сажаю в пыль – и былью
прорастают птицы эти
и поют, как соловьи.

Счастье, друг мой, не дают в прокат,
Хочешь верь, а хочешь нет.
Кто-то снова уплывёт в закат,
Кто-то встретит здесь рассвет.
Бег на все четыре стороны,
Не имея стороны,
Порождает беспокойные сны.

Птичка белая летит-летит
Вровень с солнцем, выше волн.
А кораблик всё плывёт-плывет
Через бурю, через шторм.
С виду берега турецкие
Безупречны и чисты!
И в дорогу собираешься ты.

Близко или далеко?
Низко или высоко?
В мире нет такого берега,
Где всё легко!
На запад или на восток?
Где найдёшь ты свой исток?
Что ты выбираешь: Музыку,
Или свисток?

Ты, мой друг, опять пугаешься
Надвигающейся тьмы!
Как всегда, не зарекаешься
От сумы и до тюрьмы.
От любой беды немыслимой
Не отправишься в бега,
Если у тебя здесь берега!

Музыка ещё звучит-звучит!
Столько смыслов, столько форм!
А кораблик всё плывёт-плывёт
Через бурю, через шторм!
И душа как птичка белая,
Коли времечко пришло,
Полетит туда, где хорошо.

Я вчера купил на рынке старый барабан,
я вчера купил на рынке старый барабан.
У старьёвщика Ивана взял гранёные стаканы,
чемодан и, как ни странно, старый барабан.

Просто я устал, ребята, от душевных драм –
под балконом у неё торчу, как Дон Жуан.
Третий месяц, по старинке, про любовь кручу пластинки,
потому и взял на рынке старый барабан.

Вот представьте: полночь, грёзы, шелестит шафран,
не выходит Донна Роза, опустел стакан…
А потом вдруг в одночасье Роза выбежит без платья,
только б перестал стучать я в старый барабан.

Дальше – свадьба, на закуску – полька и канкан,
год любви, затем пойму я, что попал в капкан.
Вот тогда в часы сомнений и житейских потрясений
станет средством от мигрени старый барабан.

Это лучше, чем волынка, скрипка и орган…
Я не спорю, что по части музыки – профан.
Даже, братцы, после смерти у меня попляшут черти,
лучший оберег на свете – старый барабан.

Размечтался… Но ещё не пройден Рубикон.
Вот иду я с барабаном к Розе под балкон.
Если всё пройдет паршиво, то достану драм-машину –
средство от возни мышиной,
от любви, всегда фальшивой,
от наездов и зажима,
от прогнившего режима
и душевных драм.

Двадцать лет уже пылится старый барабан,
только мне всё чаще снится звонкое вчера:
юной жизни смех и слёзы, и любовь былая Роза,
и всему апофеозом – старый барабан.

Двадцать лет уже пылится старый барабан.
Погружается столица в розовый туман.
Время мелочно и лживо. Чтобы сердце было живо
в руки, Господи, вложи нам старый барабан.

НОМИНИРОВАН ОЛЕГОМ КОРНЕЕВЦОМ
лауреатом Грушинского фестиваля, победителем МГИК

Город устал от дневного шума,
Город истоптан, разбит на части.
Выключить свет, ни о чём не думать
Счастье...
Тихо кругом, будто перед боем;
В двери под ключ крючки, засовы.
Город уснул, только мы с тобою
Совы...

Я с тобой поделюсь,
Расскажу от куда радость и грусть,
Что бы мир наш не стал от грехов чёрств и пресен.
Знай течёт с высока
Разноцветная большая река
Ненаписанных чьих то стихов, чьих то песен.

Шепчёт листва: "Нет людей- нет пробок";
В каменных джунглях роса повсюду,
Город вздохнул. Неземных попробуй
Чуда...
Всё просто так, ни чего то ради
И сквозь асфальт прорастает семя.
Не оценить- значит зря потратить
Время...

Я с тобой поделюсь,
Расскажу от куда радость и грусть,
Что бы мир наш не стал от грехов чёрств и пресен.
Знай течёт с высока
Разноцветная большая река
Ненаписанных чьих то стихов, чьих то песен

Радость моя не плачь, слезы свои утри,
Утро, живой палач, выжжет нас изнутри,
И заглянув в глаза, скажет ломай перо,
Ведь жизнь это лишь вокзал, а смерть это лишь перрон.

Пока не сошли с ума, ты радость моя, пойми,
Мой город стал слишком мал и тонет огромный мир.
А под проливным дождем, все пропадет само,
Мой поезд стоит и ждет, чтоб нас увезти домой.

Какая глупая жизнь, когда стакан на столе,
Я очень сильно устал, я прожил три сотни лет,
Сегодня все как вчера, все та же злая игра,

Лети, лети лепесток, свою дорогу люби,
Люби свой дальний восток, люби Урал и Сибирь,
Лети во тьму и на свет, туда где нас больше нет,
Лети....

Радость моя очнись, жизнь это только сон,
Слышишь в сырой ночи, крутиться колесо,
А я допою куплет, и сдвинуться полюса,
Радость моя, привет, встречная полоса.

Какая глупая жизнь, когда стакан на столе,
Я очень сильно устал, устал ходить по земле,
Сегодня все как вчера, все та же злая игра,

Лети, лети лепесток, свою дорогу люби,
Люби свой дальний восток, люби Урал и Сибирь,
Лети во тьму и на свет, туда где нас больше нет,

Какая глупая жизнь, когда стакан на столе,
Я очень сильно устал, я прожил три сотни лет,
Сегодня все как вчера, все та же злая игра,

Лети, лети лепесток, свою дорогу люби,
Люби свой дальний восток, люби Урал и Сибирь,
Лети во тьму и на свет, туда где нас больше нет,
Лети....

Радость моя не плачь, слезы свои утри.

Твои глаза как океаны,
В них удивленно я гляжу,
И вижу берег долгожданный,
Его приметы нахожу.
Не там ли, в бухте Провиденья,
Волна подарит мне агат?
На нем - твое изображенье:
Вулкан и горный водопад.

Твои наряды - дар туманов -
Мир украшали с давних пор:
Модель "Величье океанов",
Модель "Великолепье гор"!
Горячий ключ - твое дыханье,
Ладонь - холодный сердолик,
Ее сожму я на прощанье -
Мне на далекий материк.

Там ночь падет у горных башен,
Там, на базальтовом плато,
Уже погожий день погашен,
И не вернет его ничто...

Твои глаза как океаны,
В них удивленно я гляжу,
И вижу берег долгожданный,
Его приметы нахожу.
Не там ли, в бухте Провиденья,
Волна подарит мне агат?
На нем - твое изображенье:
Вулкан и горный водопад...

Времени у нас часок.
Дальше — вечность друг без друга!
А в песочнице — песок —
Утечет!
Что меня к тебе влечет —
Вовсе не твоя заслуга!
Просто страх, что роза щек —
Отцветет.

Ты на солнечных часах
Монастырских — вызнал время?
На небесных на весах —
Взвесил — час?
Для созвездий и для нас —
Тот же час — один — над всеми.
Не хочу, чтобы зачах —
Этот час!

Только маленький часок
Я у Вечности украла.
Только час — на. . .
Всю любовь.
Мой весь грех, моя — вся кара.
И обоих нас — укроет —
Песок.

Дожди идут. Дожди стучат.
В тиши ночной ребята спят.
Ребята спят, а я не сплю,
Я о дожде тебе пою.
Упала капля и с небес
Слетела яркая стрела.
Стрела упала и тогда
Пропал в мгновенье шум дождя.

Все дождь идет и тишина,
Блестят дороги и листва,
И плачут камень и земля,
Но слезы их от счастья.
Не знает камень, что он сам
Умеет плакать лишь с дождем,
На солнце прячет чувства он,
Лежит и греется вдали.

А в дождь он чувствует, живет
И вовсе не один лежит,
Ведь рядом с ним трава блестит
И пыль запряталась тайком.
И в дождь стою я на крыльце
Все спят, но рядом ты стоишь,
Мы ловим капельки рукой -
Как много их! Какой восторг!

И капля снова у тебя
В ладони греется твоей,
А с неба яркая стрела
Стремится вниз к земле моей.
Я сплю и дождь стучит в крыльцо,
Давно ли та? В окне лицо
Дождливо смотрит на меня.
Постой, так это… Я…

Жил музыкант, любил он скрипку.
Играл и днем, и в сновиденьях,
В печали, в радости - с улыбкой.
И скрипка слышалась в мгновеньях.

Эта любовь была заметна:
Его игра людей цепляла,
Его мелодия, как небо,
Других любовью наполняла.

Но их слепую беззаботность
Сомнение тихо оборвалo,
Использовав лишь невозвратность,
Что ей судьба пообещала.

Молчит в тени тоскливо скрипка.
Кричит душа, полна смятенья.
Закрылась тихая калитка,
И чувства предались забвению.

Сейчас в печальном полумраке
Совсем один, один со скрипкой
Ответы ищет в Пастернаке,
Теряясь в убежденьях зыбких.

Борясь с сомнениями, бледный,
Ища на ощупь снова скрипку,
Берет на руки раз в последний,
Боясь, что совершил ошибку.

Но зазвучала скрипка тихо,
Сверкнула скромно флажелетом,
Пассажем закрутилась лихо
И засияла по куплетам.

Любовь сомненье победила
И чувством, в глубине хранимым,
Вновь вдохновеньем одарила
И чувством радости единым.

И музыкант живет со скрипкой.
И каждый день они играют.
И солнце радостной улыбкой
Их домик тихий охраняет.

Их люди слушают с надеждой.
Потом тихонько, горько плача,
Храня в сердцах любовь и нежность
Уходят...

Здравствуй, друг! Пишу тебе письмо издалека.
Просто захотелось мне вспомнить те года,
Что за спинами у нас где-то вдалеке
Пролетели и исчезли, пыль лишь на окне.

Помнишь, друг, мы горы брали? Шли с тобой всё вверх.
В ногу мы вперёд шагали, возвращаться - грех!
Помнишь, радовались мы, достигнув той вершины?
Как руку протянул мне ты, слезами оросив морщины.

Вспомни, друг, в палатке жили в жару и холода.
Вспомни, как паёк делили мы с тобой всегда.
А когда накрыла нас снежная лавина,
Нас с тобой тогда лишь спас: наши дух и сила.

Помнишь, друг, закат встречали мы по вечерам?
Как потом гитары брали, пели небесам.
Ветер брал нам ноту выше - нёс её туда,
Где бы каждый мог услышать песню про года.

Я ведь, друг, пишу тебе письмо издалека.
Просто захотелось мне вспомнить те года,
Что за спинами у нас где-то вдалеке
Пролетели и исчезли, пыль лишь на окне

Я где-то слышал, что тайга не принимает
К себе непрошенных гостей.
Но выбрал я по ней скитания
На много-много тяжких дней.
Ведь мне не снились ни тени кедров,
Ни запах лиственниц тайги.
Закинул в угол свои я кеды,
и сунул ноги в сапоги.

И пусть других зовёт и ветер,
И шёпот леса, и журчание реки.
Но есть и те, кто не ответил
На зов природы, и не умер от тоски.
А я не тосковал по лесу,
И по болотам не скучал,
Но за плечами я с перевесом
Теперь по кочкам заскакал.

Пускай меня боятся звери,
Ведь я для них ещё чужой,
А мне машины надоели,
Наскучил транспорт городской.
Тайга - совсем другое дело!
Иди вперёд, себе, иди.
Лишь бы солнце в спину грело
И был бы азимут пути.

Хотя и дождь, бывает, месяц
Не отпускает от себя,
Но мне-то что, мне с ним не тесно.
По мне, так пусть он льёт всегда.
Я в сапогах, и мне не страшно:
Мне море - лужа, а река
Простой ручей, такой неважный,
Не замечаешь иногда.

Я где-то слышал, что тайга не принимает
К себе непрошенных гостей.
Но выбрал я по ней скитания
На много-много тяжких дней.
Ведь мне не снились ни тени кедров,
Ни запах лиственниц тайги.
Закинул в угол свои я кеды,
и сунул ноги в сапоги.

Сижу я на диване и думаю о том,
Что планов на жизнь у меня целая гора,
Но делать что-либо я буду потом,
Ведь дело к ночи, а мудрее подождать до утра.

Ранним утром я работать, увы, не могу,
Я могу лишь пить чай и тихонечко сопеть,
Но найти успех я себе помогу,
Куча времени еще и можно все успеть.

Припев:
Лень - это не порок, а безделие не преступленье,
Нужно выучить урок и не разбазаривать движенья,
Мысли, чувства лучше приберечь до тех времен
Когда настанет Армагеддон.

В моих сутках всего двадцать четыре часа,
Этого мало, чтобы хоть что-нибудь понять,
Жду, когда же наступит светлая полоса,
Пора уже, пожалуй, что-то менять.

Я обещаю себе, что не пройдет и сотни лет,
Как начну всемирный прогресс опережать,
Но в этой песне не написан даже третий куплет,
Потому что в сто раз лучше было просто полежать.

Припев:
Лень - это не порок, а безделие не преступленье,
Нужно выучить урок и не разбазаривать движенья,
Мысли, чувства лучше приберечь до тех времен
Когда настанет Армагеддон.

Я несла свою беду
По весеннему по льду.
Надломился лед, душа оборвалася.
Камнем под воду пошла,
А беда — хоть тяжела —
А за острые края задержалася.
И беда с того вот дня
Ищет по свету меня,
Слухи ходят вместе с ней, с кривотолками.
А что я не умерла,
Знала голая ветла
Да еще перепела с перепелками.
Кто из них сказал ему,
Господину моему,
Только выдали меня, проболталися.
И, от страсти сам не свой,
Он отправился за мной,
А за ним беда с молвой привязалися.
Он настиг меня, догнал,
Обнял, на руки поднял.
Рядом с ним в седле беда ухмылялася.
Но остаться он не мог,
Был всего один денек,
А беда на вечный срок задержалася.

Ах, уже порвалась беспокойно текучая нить.
Как же жаль, что при жизни совсем ее не замечали,
Лишь когда потеряем, тогда начинаем ценить
И из слез порождаем напрасную реку печали.

Припев:
Вскрытие покажет
Все душевные терзанья.
Вскрытие покажет
Сны, мечты и предсказанья.
Вскрытие покажет,
Сколько льдов прошли дороги.
Вскрытие покажет,
Как же сильно были строги
Люди к брату своему.

А зачем мы смеялись, топча идеалы в пыли?
И не верили светлым мечтам и разумным решеньям?
Потеряли весь мир, а взамен ничего не нашли,
И не в силах никто совершить для него воскрешенье.

Припев:
Вскрытие покажет
Все душевные терзанья.
Вскрытие покажет
Сны, мечты и предсказанья.
Вскрытие покажет,
Сколько льдов прошли дороги.
Вскрытие покажет,
Как же сильно были строги
Люди к брату своему.

И даже без кричащих и великих
Серьезных дел, оставшихся навек,
Огромнейшую ценность представляет
Собою человек.

Припев:
Вскрытие покажет
Все душевные терзанья.
Вскрытие покажет
Сны, мечты и предсказанья.
Вскрытие покажет,
Сколько льдов прошли дороги.
Вскрытие покажет,
Как же сильно были строги
Люди к брату своему.

Если где-то в чужой, неспокойной ночи, ночи
Ты споткнулся и ходишь по краю —
Не таись, не молчи, до меня докричи, докричи,
Я твой голос услышу, узнаю.
Может, с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи, в спелой ржи?
Потерпи! Я иду, и усталости ноги не чуют.
Мы вернемся туда, где и травы врачуют,
Только — ты не умри, только — кровь удержи.
Если ж конь под тобой — ты домчи, доскачи, доскачи,
Конь дорогу отыщет, буланый,
В те края, где всегда бьют живые ключи, ключи,
И они исцелят твои раны.
Если трудно идёшь: по колена в грязи, по колена в грязи
Да по острым камням, босиком по воде по студёной,
Пропылённый, обветренный, дымный, огнём опалённый —
Хоть какой — доберись, добреди, доползи!
Здесь такой чистоты из-под снега ручьи, ручьи —
Не найдёшь, не придумаешь краше;
Здесь друзья, и цветы, и деревья ничьи, ничьи,
Стоит нам захотеть — будут наши.
Наши!
Где же ты? взаперти или в долгом пути, пути?
На развилках каких, перепутиях и перекрёстках?
Может быть, ты устал, приуныл, заблудился в трёх соснах
И не можешь обратно дорогу найти?

Я устала на свет лететь
Я узнала покой с тобой
А чего мне еще хотеть
Если ты итак со мной
Долго тебя ждала
Вот я и дождалась
Любовь свою нашла
Любовь сама нашлась
Я устала с огнем играть
И сказала хочу любить
Чтоб однажды тебя узнать
И уже не забыть
Долго тебя ждала
Вот я и дождалась
Любовь свою нашла
Любовь сама нашлась

Понимаешь, это странно, очень странно,
Но такой уж я законченный чудак:
Я гоняюсь за туманом, за туманом,
И с собою мне не справиться никак.

Люди сосланы делами,
Люди едут за деньгами,
Убегают от обиды, от тоски…
А я еду, а я еду за мечтами,
За туманом и за запахом тайги.
А я еду, а я еду за мечтами,
За туманом и за запахом тайги.

Понимаешь, это просто, очень просто
Для того, кто хоть однажды уходил.
Ты представь, что это остро, очень остро:
Горы, солнце, пихты, песни и дожди.

И пусть полным-полно набиты
Мне в дорогу чемоданы:
Память, грусть, невозвращённые долги…
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.

И пусть полным-полно набиты
Мне в дорогу чемоданы:
Память, грусть, невозвращённые долги…
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.
За мечтами и за запахом тайги.

Под шорох шин, под рокот ветра
Послать последнее "прости",
Менять часы на километры
В пропорции "один к пяти"
И тведрь земную переспорив,
Достичь прибрежной полосы,
И утопить в пучине моря
Свои японские часы!

Ах, время, время,
Темп и тьемпо, цайт и тайм...
Мы не считаем,
Не считаем, не считаем...
Его транжирим так и сяк,
Пока источник не иссяк,
Пока манят нас фонари "Парижских тайн".

Легко метать мгновений бисер,
Безбожно нарушать режим,
И не зависеть, не зависеть
От маятников и пружин,
Швырять секунды понапрасну
На ерунду, на дребедень,
Терять минуты ежечасно
Сорить часами каждый день!

Ах, время, время,
Темп и тьемпо, цайт и тайм...
Мы не считаем,
Не считаем, не считаем...
Его транжирим так и сяк,
Пока источник не иссяк,
Пока манят нас фонари "Парижских тайн".

Искать любви, как ветра в поле,
День изо дня, за годом год,
Пока нас время не уволит,
Пока нас не сразит цейтнот.
Ах, колокольчик - дар Валдая
Нам не дает замедлить бег.
И мы, часов не наблюдая,
Теряем головы навек.

Ах, время, время,
Темп и тьемпо, цайт и тайм...
Мы не считаем,
Не считаем, не считаем...
Его транжирим так и сяк,
Пока источник не иссяк,
Пока манят нас фонари "Парижских тайн".
Его транжирим так и сяк,
Пока источник не иссяк,
Пока манят нас фонари "Парижских тайн".

1. Прошли и вдоль и поперек
Страницами истории,
И пыль из-под солдатских ног
Легла меж строк истории.
Пришли домой дожившие,
Пришли домой погибшие,
И лишь пропавших без вести -
Сколько уж лет - все нет и нет.

2. Когда на фронт солдаты шли,
Победно музыка звучала.
Живой - в веснушках и в пыли -
Пел неизвестный запевала:
"Когда вернусь - не ведаю,
Но возвращусь с победою,
Встречай с зарей лучистой,
Броня крепка и танки наши быстры..."

3. Охрипла музыка в боях,
Она по-прежнему старалась,
Но вот слышны в ее тонах
И боль, и радость, и усталость.
Пришли домой дожившие,
Пришли домой погибшие,
И лишь пропавших без вести -
Сколько уж лет - все нет и нет.

4. Хотя руины снесены,
И подведен героям счет,
Еще не все пришли с войны -
Не все - и музыка их ждет.

У марта небо, как стекло,
У марта синее окно.
И дверь открыта настежь.
И в дверь заходит счастье.

У марта белый-белый наст.
И скрип шагов тревожит нас.
И с веток искры ворохом
Сгорают синим порохом.

У марта норов очень тих,
Он сам допишет этот стих.
Листок он сложит в самолёт
А утром друг его найдёт.

Напишет музыку тайком
И постучится к нам в окно,
И скажет: «Музыка для вас».
Романс? А, может, это джаз?

Март тихо притаится
Снежинкой на ресницах

А берёзова кукушечка зимой не куковат.
Стал я на ухо, наверно, и на память глуховат.
Ничего, опричь молитвы, и не помню, окромя:
Мати Божия, Заступнице в скорбех, помилуй мя.
В школу шёл, вальки стучали на реке, и в лад валькам
я сапожками подкованными тукал по мосткам.
Инвалид на чём-то струнном тренькал-бренькал у реки,
всё хотел попасть в мелодию, да, видно, не с руки,
потому что жизнь копейка, да и та коту под зад,
потому что с самолёта пересел на самокат,
молодость ли виновата, мессершмит ли, медсанбат,
а берёзова кукушечка зимой не куковат.
По мосткам, по белым доскам в школу шёл, а рядом шла
жизнь какая-никакая, и мать-мачеха цвела,
где чинили палисадник, где копали огород,
а киномеханик Гулин на бегу решал кроссворд,
а наставник музыкальный Тадэ, слывший силачом,
нёс футляр, но не с баяном, как всегда, а с кирпичом,
и отнюдь не ради тела, а живого духа для,
чтоб дрожала атмосфера в опусе «Полёт шмеля».
Участь! вот она – бок о бок жить и состояться тут.
Нас потом поодиночке всех в березнячок свезут,
и кукушка прокукует и в глухой умолкнет час...
Мати Божия, Заступнице, в скорбех помилуй нас.

Собирался уходить в ночь
Попрощался с суетой дней.
Прогоняя птичью трель прочь,
Он упорно шёл за сном, за ней.

Свято верил, что за сном быль,
Что к мечте дорога сквозь сон,
Он мечтал добыть из звёзд пыль,
Но не знал, что эта пыль - он.

Собирался уходить в день,
С первым солнечным лучом в путь.
Перешагивая всю тень,
Не желая никуда свернуть.

Путь его лежал в сухой зной,
По тропе с рисунком трещин-ран.
Впереди вода, подать рукой,
Но то мираж, и он истлел сам.

Собирался уходить в век,
Чтобы всё пройти и стать Творцом.
Одинокий, гордый человек,
Бывший ранее простым гонцом.

Он надеялся найти Свет,
Но в его душе царил ад.
Натворил в пути немало бед,
И Творец его вернул назад.

Собирался уходить в ночь,
Собирался уходить в день,
Собирался уходить в век,
И в ночи ушел в свою тень...

Может быть разлука будет долгой ну и пусть
Только при попутном ветерке
Я сюда когда-нибудь конечно же вернусь
С песням и рифмой в рюкзаке
Пусть дорога длинная петляла и вилась
Как судьба корявая моя
Чтоб с порога выдохнуть - я рад увидеть вас
Здравствуйте ребята вот и я

Сядем у камина а быть может у костра
Ну а может просто за столом
Здравствуй брат всего тебе поклон земной сестра
Потрещать о вешнем и былом
Выбираться из далёких или близких мест
И о чём-то снова говорить
Струны на гитаре рвать с если надоест
Можно просто выйти покурить

Ну а если завтра снова выйдет долгий путь
Не впервой его преодолеть
Снова возвращаюсь чтобы снова что-нибудь
Жизнеутверждающее петь
Пусть дорога длинная петляла и вилась
Как судьба корявая моя
Чтоб с порога выдохнуть - я рад увидеть вас
Здравствуйте ребята вот и я

Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся.
И сердце девичье забьётся,
С восторгом чувств не для меня.

Не для меня цветут сады,
В долине роща расцветает.
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня

Не для меня придёт пасха,
За стол родня вся соберётся.
Христос воскрес из уст прольётся,
В пасхальный день не для меня.

Не для меня бегут ручьи,
Звенят алмазными струями.
Там дева с чёрными бровями,
Она растёт не для меня.

А для меня кусок свинца,
Он в тело белое вопьётся.
И кровь горячая прольётся,
Такая доля ждёт меня

Не для меня...

Слушаю, да! Але! Что за шутки с утра?
Я? Почему удивлен? Я даже очень рад.
Я даже закурю. Здравствуй, прошло сто лет.
Сто лет прошло, говорю. Я не спешу, нет.

Телефон-автомат у нее,
Телефон на столе у меня,
Это осень, это жнивье,
Талый снег вчерашнего дня.

Что у нас за дела? Да как-то все разбрелись,
Верочка родила, Славины развелись.
Я получил отдел, Сашка съездил в Париж,
Все в суматохе дел. Ну, а ты что молчишь?

А правда, что говорят..? А кто он, коль не секрет?
А, военный моряк, в общем, жгучий брюнет.
А сына как назвала? Спасибо, не ожидал.
Значит жизнь удалась? Все прошло без следа?

Полная луна в кошельке трояк
Лавочка полна да гнилой пивняк
Сизым табаком сизый перегар
Тёрки ни о чём да пустой базар
Бедолага мне принесёт ещё
Истина в вине
Будто кровь
Течёт

Урон стакан урони второй
Коль никем не зван хмурою порой
Никого не жди никому не верь
Надо - уходи да захлопни дверь
Старая седая сквозь плач да смех
Словно молодая
Догонит
Всех

Местные снуют проклиная страх
Шкары унесут в полуночный мрак
Полкило с собой да пустой салон
Катится худой голубой вагон
За окном беда за окном темно
Та же пустота
Что в душе
Давно

Полумёртвый взгляд урони во тьму
Полумёртвый сядь стереги суму
Полумёртвый свет всю дорогу здесь
Чебурашек нет крокодилы есть
Рожи не тая трое налегке
Вот она
Моя
С кистенём в руке

Не ругайся дядь чай не на метро
По всему видать в рукаве перо
Выпить вовсе нет опростал до дна
Ну а сигарет да на всех одна
Опускаяь вниз как вонючий лифт
Утекает жизнь
Уберечь бы клифт

Полутёмный двор на плече весло
Снова разговор снова повезло
И в который раз со своей косой
Вновь не угналась за душой босой
Выспался бы хоть
Хоть разок
А он
Вновь отвёл Господь
Беспокойный сон

1.
Каждый день, как порог
В царства: мрака иль света.
Где добро, где порок -
Разберись-ка при этом

В царство света путей
Золотых не бывает,
Лишь на тысячу дней
Счастья день выпадает!
2.
Можно сгинуть, пропасть,
Выбрав идола в граде.
Это времени власть-
Суд его беспощаден!

Царство мрака, оно
Где-то рядом. И все же:
В человеке добро
Человеку поможет.
3.
Каждый день, как урок
Не воспримешь, и вскоре,
Перейдя свой порог,
Встретишь радость и горе.

В царство света путей
Золотых не бывает;
Лишь на тысячу дней
Счастья день выпадает!

В рабочий день, в рабочий день
Гони подальше сон и лень,
Зовёт будильник: «Дили – день!»
В рабочий день.

Оставь ночное забытьё,
Спеши на деланье твоё,
Пусть добрым будет новый день –
Рабочий день!

Тому и Бог благоволит,
Кто бодр весел и умыт,
И путь любой тому открыт,
В рабочий день!

Сказал Господь: «Ты, человек,
Трудиться будешь весь свой век,
Но только всё же – человек есть человек…

Чтобы не слишком тяжело,
Возьми по сердцу ремесло –
И проживёшь в ладу с собою этот век!»

Хватай в охапку кейс, рюкзак,
Да заводи свой кадиллак,
Велосипед, троллейбус, танк
В рабочий день!

Марай бумагу, клей картон,
На кнопки жми, взрывай бетон –
Мы будем строить новый дом
Счастливый дом!

Но Воскресенье – день седьмой
Оставь, братишка, за собой!
Не позволяй отнять покой!
Не позволяй отнять покой!
Не позволяй отнять покой
В твой выходной!

К обедне колокол зовёт,
Оставь заботы, денег счёт, -
Господь беседует с тобой
В твой выходной!

Почта идёт! Почта идёт!
Почтальон на плече свою сумку несёт
По сугробам, по вязкому снегу –
И ни вьюга, ни стужа – не в счёт.

Почта идёт! Почта идёт!
А девчонка письма от мальчишечки ждёт –
Ждёт – до встречи считает мгновенья
И сгорает от нетерпенья.

Почта идёт! Почта идёт!
Почтальон на плече свою сумку несёт -
По дорогам идёт, без дорог -
Он до косточки видно продрог:
Пар валит изо рта, и во льду борода,
Запотели очки – не беда, не беда!
Будет почта доставлена в срок,
Дом разбудит весёлый звонок

Не спеши трубить отбой!
Владимир Ланцберг
Не спеши трубить отбой,
Ты ж дорогу до конца не прошагал.
И уходит из под ног в небосвод голубой
Самый трудный самый главный перевал.

Ты часы остановил -
Испугался неизбежности такой.
И тому, в ком сердце льва, кто с отвагою в крови,
Первый шаг бывает сделать нелегко.

Загляни в глаза себе -
Стало стыдно, значит что-то здесь не так.
Нет удач без неудач, нету лёгких побед,
Так чего ж ты опечалился чудак.

И не смей трубить отбой,
Ты ж дорогу до конца не прошагал.
И уходит из под ног в небосвод голубой
Самый трудный самый главный перевал.

Мы едем на юг! Каждый этому рад.
Нас ждут абрикосы, инжир, виноград.
Поставим палатку на пляже морском,
Расчистим очаг, занесённый песком.

Затем поплывём за прозрачной волной,
Шагнув с наслажденьем из жаркой парной.
Потом, согреваясь меж тёплых камней,
Уляжемся дальше от длинных теней.

Наловимся мидий, рапанов и скатов,
Увидим десяток волшебных закатов,
Поплаваем ночью по лунной дорожке,
Планктона тревожа блестящие крошки.

На гору мы будем ходить за водой,
Забудем бритьё, обрастём бородой,
Покроемся солью, обмажемся глиной
И сделаем всё, чтобы отдых был длинным.

Все склоны облазаем в поисках дров,
Должно их хватить на десяток костров,
И к вечеру, знаю я всё наперед,
Костёр непременно друзей соберет.

Под тихие всплески соленой воды
Гитарные нежно надавим лады,
И песни вокруг небольшого костра
Звучать будут долго, почти до утра.

И сбудутся мысли, которым уж год:
Сбежать от работы и разных невзгод,
Накушаться фруктов, упиться вином...
Да разве же можно мечтать об ином?!

Она способна пренебречь
Красой причёски и ногтей,
В палатке в мокрый спальник лечь,
Когда бушует непогода.
И даже пламенная речь
С угрозой тысячи смертей
Её не смогут уберечь
От многодневного похода.

Припев:
Настоящая туристка,
Рядом с ней шагать легко -
Надоело то, что близко,
Манит всё, что далеко.

Она колдует у костра,
Ласкает томно гриф гитары,
Встаёт безропотно с утра,
Проспав всю ночь на жёсткой кочке.
Любовь к туризму так остра!
Не разобьют счастливой пары
Кровь леденящие ветра
И ливней яростные строчки.

Припев.

Вторые сутки с неба льёт,
Она штурмует перевал
И песни радостно поёт,
В снег утопая по колено.
Её от счастья просто прёт,
Восторг наполнил и порвал,
И от избытка чувств орёт,
Пугая облачности пену.

Припев.

Обрыв - туды, стена - сюды,
Нет ни ручьёв, ни даже луж.
Отряд ползёт в проём гряды,
И с каждым шагом цель всё ближе.
И пот - в награду за труды,
Во рту - кошмар, во флягах - сушь.
Чтобы собрать глоток воды,
Сырые скалы жадно лижет.

Припев.

Спуск с перевала – на курум,
Путь труден даже для парней:
Он не потерпит долгих дум,
Здесь не надейся на подмогу.
И зоркий глаз включает зум (zoom),
Её пытливый острый ум
В нагромождении камней
Отыщет верную дорогу.

Припев.

Рюкзак поставит на попа
И ловко кинет на хребет.
Болят колено и стопа,
Неверный шаг, и слёзы – градом.
В грязи выделывает па
И сало гложет на обед,
Но не услышит стон тропа,
Укромно вьющаяся рядом.

Припев.

Бурлит холодная река,
И переправа – только вброд.
Глядят с усмешкой облака
На неожиданные беды.
А ей вода до рюкзака,
Но до ушей растянут рот.
Свело от холода бока,
Но дошагала до победы!

Припев.

Там, в высоте, за небом карнавал, кутерьма, звездный бал.
Там крылья ангел не сберег, не удержал.
Быть может развязались ремешки или ослабли кнопочки,
Но в небесах ведь некого просить о помощи

Как белый пух сквозь облака падают и кричат.
На крыльях на чужих никто пока не остановит взгляд
И рассыпается крупой река... они летят.
Они летят у самых облаков и каждое крыло - судьба

И упадет на города пуховая тугая вязь,
Но люди не поймут в чем смысл и втопчут, втопчут в грязь
Другие пёрышки водой, снегами в мир, что злом объят,
И лишь частички с добротой пока еще летят.
Они еще летят и каждое перо - судьба.

И прорастут густыми травами материки, вся земля
Там будут одуванчики, целые поля.
И полетят весною зонтики, перышки, семена,
А это нашего ангела разбитые крыла.
Они еще летят.
И каждое крыло и каждое перо
летят, летят, летят

Дуэт "Два берега" (Сергей Сушков, Наталья Покаржевская)
"Помнишь дождь на улице Титова" (муз. Сергей Никитин, сл. Борис Рыжий)
Валерий Мустафин -- аудио и видеозапись, обработка и монтаж.

Помнишь дождь на улице Титова,
что прошел немного погодя
после слез и сказанного слова?
Ты не помнишь этого дождя!

Помнишь под озябшими кустами
мы с тобою простояли час,
и трамваи сонными глазами
нехотя оглядывали нас?

Озирались сонные трамваи,
и вода по мордам их текла.
Что еще, Иринушка, не знаю,
но, наверно, музыка была.

Скрипки ли невидимые пели
или что иное, если взять
двух влюбленных на пустой аллее,
музыка не может не играть.

Постою немного на пороге,
а потом отчалю навсегда
без музыки, но по той дороге,
по которой мы пришли сюда.

И поскольку сердце не забыло
взор твой, надо тоже не забыть
поблагодарить за все, что было,
потому что не за что простить.

НОМИНАТОР ИСПОЛКОМ МГИК

Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.
Липы обруч золотой —
Как венец на новобрачной.
Лик березы — под фатой
Подвенечной и прозрачной.
Погребенная земля
Под листвой в канавах, ямах.
В желтых кленах флигеля,
Словно в золоченых рамах.
Где деревья в сентябре
На заре стоят попарно,
И закат на их коре
Оставляет след янтарный.
Где нельзя ступить в овраг,
Чтоб не стало всем известно:
Так бушует, что ни шаг,
Под ногами лист древесный.
Где звучит в конце аллей
Эхо у крутого спуска
И зари вишневый клей
Застывает в виде сгустка.
Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа.

Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи...
Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий,
лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море - всем топотом,
и ветви - всем ропотом,
И всем своим опытом -
пес на цепи,
а я тебе - шёпотом,
потом - полушёпотом,
Потом - уже молча:
"Любимая, спи..."
Любимая, спи...
Позабудь, что мы в ссоре.
Представь:
просыпаемся.
Свежесть во всем.
Мы в сене.
Мы сони.
И дышит мацони
откуда-то снизу,
из погреба,-
в сон.
О, как мне заставить
все это представить
тебя, недоверу?
Любимая, спи...
Во сне улыбайся.
(все слезы отставить!),
цветы собирай
и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется?
Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись
и окутайся им.
Во сне можно делать все то,
что захочется,
все то,
что бормочется,
если не спим.
Не спать безрассудно,
и даже подсудно,-
ведь все,
что подспудно,
кричит в глубине.
Глазам твоим трудно.
В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи...
Что причина бессоницы?
Ревущее море?
Деревьев мольба?
Дурные предчувствия?
Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то,
а просто моя?
Любимая, спи...
Ничего не попишешь,
но знай,
что невинен я в этой вине.
Прости меня - слышишь?-
люби меня - слышишь?-
хотя бы во сне,
хотя бы во сне!
Любимая, спи...
Мы - на шаре земном,
свирепо летящем,
грозящем взорваться,-
и надо обняться,
чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться -
сорваться вдвоем.
Любимая, спи...
Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки -
слышишь, любимая?-
спи...
И море - всем топотом,
и ветви - всем ропотом,
И всем своим опытом -
пес на цепи,
а я тебе - шёпотом,
потом - полушёпотом,
Потом - уже молча:
"Любимая, спи..."

Милая, у нас опять дожди

И немцы прут, как в 43м, без оглядки

И позади уж год войны, и сколько впереди

А в остальном, конечно, всё в порядке

Милая, у нас не слышно птиц

За грохотом арты и минометов

Здесь жизнь со смертью бьются без границ

И это всё - обычная пехота.

Милая, не смотри по ночам в окно

Милая, береги детей и наш дом

Милая я вернусь к тебе всё равно

И Бог даст, вернусь со щитом.

Милая, отбили мы укреп

И снова зарываемся кротами

Здесь порохом и дымом пахнет хлеб

Но верим мы что Бог реально с нами

Милая, меня зовут, пока

У нас опять нескучный будет вечер

Вот жаль лишь, что у нас 0.5 БК

Но мы и так стоим -" тушите свечи"!

Милая, ты снишься мне во сне.

Но мне рукой увы не дотянуться

Всё будет хорошо, еще увидишь ты в окне

Меня. Осталось победить всех и вернуться.

Мы не ловим миг
Говоря о сроке
Не читаем книг
А сидим в Тик-токе
Мы не пишем письма
Прекрасным дамам
А живём по почтам
И Телеграммам
Нам свиданий нежность
Заменила webка
Мы и пить и петь
Разучились крепко
Наш чумовый пир
Строят вертухаи
Обвязав наш мир
Сетью из вайфая
Мы не ищем след
Друг за другом в чаще
И рассвет
На балконе встречаем чаще
Мы не дарим цветы
Где шипы упруги
В сообщениях
Друг их пошлёт подруге
Нам бы облачный мир
Разорвать на части
И начать бы
Вживую встречаться чаще
Обмниматься
В жару и в любую слякоть
Посмеяться,
А то и чуть-чуть поплакать
Потому что весна
Предвкушение лета
Потому что со дна
Не увидишь света
И ползучим гадам
Не познать полета
Дегтя нам не надо
Нам надо мёда
Так стряхнем же всю пыль
Со стихов тетрадки
И достанем спальники и палатки
И поношенные
Мы оденем кеды
Мы хорошие
Нас не пугают беды
Мы поелем двоем
Вчетвером, гурьбою
И гитару возьмём
И ударим боем
У костра заведем
Разговор о вечном
Нас вода и огонь
От всего излечат
Потому что спеша
Не прожить как студень
Потому что душа
Это то, что в людях
И гитары маяк
И поёт и плачет
Только так
И не надо
Нам жить иначе...